Ну, понеслось!

Я сползла с огромной постели, не оглядываясь на хозяина, направилась в коридор, разыскивая душ и обдумывая, во что бы переодеться, так как нигде своих вещей не заметила. А говорил, что заедем за моей одеждой. Обманщик несчастный!

– Как в лучших домах Лондона, – проворчала я, с любопытством оглядывая очень миленькую, наверное, потому, что крошечную, ванную комнату. Да у Кевина просто тяга к классике, хотя… может, дизайнер толковый постарался.

Я жутко злилась на обманщика, но гнев немного утих, когда обнаружила ажурную полку с большими махровыми простынями.

После душа я вообще почувствовала себя человеком. Уютно завернулась в простыню, как в тогу, вышла и собралась вернуться в спальню, но забрела в комнату с компьютером и полками для книг во всю стену.

Оглядевшись, я растерянно уставилась в окно, выходящее в просторный двор. Так много всего успело измениться за короткие два дня. Да буквально все!

Сжавшись от воспоминаний, я стояла у окна. Неслышно появился он. Я робко улыбнулась – стоять в таком виде было неловко, и прервала тишину:

– Заблудилась.

Какое-то время он внимательно смотрел мне в глаза. Однако выглядел по-прежнему сдержанно, хоть и сонно. И только тут я поняла, что Кевин затаил дыхание. Я опустила глаза, оказывается, и сама боялась вздохнуть.

Он мгновенно преодолел оставшееся пространство и обнял меня, прижавшись щекой к моей щеке. Это было совсем не то, что случилось в яме. В объятиях Кевина я ощущала биение его сердца, его запах.

Кевин был намного выше меня, эта мужская мощь кружила голову, зачаровывала. Древнее сознание женщины, восхищающейся силой, появилось и заставило прижаться к нему крепче. И тут голову потерял он. Это было что-то необузданное, кипящее в крови, туманящее взор, первобытное и примитивное. Его губы жадно скользили по моим, потом мучительно опустились к шее.

Я слышала, как бешено билось его сердце, как моя кровь пульсировала в висках. В солнечном свете, льющемся из окна, я заметила, что его пальцы чуть дрожат… И тогда, словно опомнившись, я выскользнула из его рук.

– Этого не должно случиться, – прошептала я, дрожа. – Я не могу…

Я закрылась простыней, словно щитом, и прошептала, не сводя с него глаз:

– Может, я слишком правильная, но я не хочу просто похоти, когда тело горячее, а сердце ледяное. Не хочу. Не могу… Прости.

На лице Кевина промелькнули и удивление и мольба, сменившиеся спокойствием. Словно он полагал, что я передумаю. Он молчал, хотя я ждала ответа, а когда его руки коснулись меня и нежно прижали к себе, прикосновение было уверенным. Я опустила глаза, ожидая гневных слов или сарказма, но услышала, как он с шумом выдохнул:

– Все ясно, на голодный желудок такие проблемы решать нельзя. Пошли, я угощу тебя своими супербыстрыми пиццами.

Я на миг застыла, вглядываясь в его лицо. Он не злится? Не пинает ногами мебель, не… Улыбается. Какое облегчение. С меня словно сняли гигантский груз.

Я дала ему руку и от души улыбнулась в ответ. Не ожидала, что Кирилл так разумно отреагирует.

Он повел меня куда-то вниз. Ага, на первом этаже у него гараж и кухня. Нет, еще и гостиная. Наверное, удобно. Разглядывая довольно спартанскую обстановку, я все думала о его реакции.

Когда он усадил меня за небольшой столик, выложенный светлыми каменными плитками, а сам залез в холодильник, наконец решившись на откровенность, я сказала:

– Знаешь, ты меня очень удивил. Когда я прежде отказывала мужчинам, они очень злились. Я даже считала, что так, наверное, и должно быть… И только сейчас до меня дошло, что они думали только о себе. А ты – обо мне. Значит, все понял?

Намазав подсохшие половинки лаваша майонезом и кетчупом, он ловко уложил на них ломтики копченого мяса, еще раз полил кетчупом и накрыл сыром.

– Жаль, нет зелени и свежих помидоров. И оливок. Они пропали в холодильнике, я все выкинул, – усмехнувшись, он заговорил совсем о другом.

Это так по-мужски, не любить разговоры о чувствах. Сама не люблю, но вот не удержалась.

Честно… я не понимала поведение Кевина, но глупое сердце бешено заколотилось от проснувшейся надежды. К сожалению, слишком часто мои мечты разбивались. Лучше принять его правила игры и вести себя осторожно, выжидая и наблюдая.

Я грустно улыбнулась: похоже, ему моя помощь на кухне не нужна. Потом оглядела гору заготовок, которую он водрузил на микроволновку:

– На моей памяти поистине богатырским аппетитом отличался только один мужчина.

– И кто этот обжора? – с усмешкой спросил хозяин, закончив изготовление супербыстрых пицц.

– Волчик. – Я припомнила, как тот умял две большущие пиццы и лег спать голодным, потом всю ночь вертелся и тяжело вздыхал.

– А-а, этот тип… ну да, он поесть любит. Мужик, – весело заметил Кевин, включив чайник.

Мы с огромным аппетитом позавтракали.

После еды мне ужасно захотелось спать. Кевин еще завтракал, а я сидела за столом и клевала носом.

– Гостья из меня никакая, прости. Засыпаю.

Я попыталась взять себя в руки, но Кевин сказал:

– Это нормально. Мозг после перегрузки пытается прийти в себя. Я тебя провожу и принесу одежду.

– Да? Мою?