Ну ты чего такая хилая? Глотай свой гараж!

– В вашем ролике о рыбке пиздеж и у меня есть пруфы, ок, да? Но говорить я буду только с Александром и из-под анонима – Славка заметно нервничает, без копюшона и склеек ложно обвинять элитную проститутку – по головушке ей итак досталось от стимпатов, с легким дебильцом на лице. Сложно, вырубай, он и от одного фаната в тц с трудом отбивается. Мне поссать и по делам надо, в следующий раз потусуемся.

Девушка кусает губу, как Белла из Сумерок, с криво накорябанном женскими ногтями: «я – Анастейша Стилл».

Начинается суета:

– Нам это не интересно. Доказательтсва в ролике железные, тема закрыта.

– А вдруг там что-то по настоящему важное и, как он говорит «пиздит»,

– это может быть ловушкой. Верхушкам мы подпалили задницу тем разоблачением.

Эти три аргумента крутятся виниловой пластинкой. Слышатся повышенные голоса от разных людей и когда спор доходит до точки кипения, и перехода на личности, звонят Александру, но Славка всакивает, оставляя кофе в белой фарфоровой кружке, принесенный улыбающейся сотрудницей.

Александру таки звонят, потому что устроенный в офисе бедлам сможет разрулить только батя.

– Тут к вам аноним по поводу рыбки, просит вашего присутствие.

– Да, говорит, дело срочное и, если вы не приедете немедленно, он уйдет и сольет кому-нибудь другому.

– Хорошо, передам.

– Александр сказал, что подъедет через час, подождете?

Как Славка Старк может отказаться?

Последние его минуты в фбк тянутся вечностью. Славка, впервые за день своей новой жизни, думает, а что он будет делать дальше? Когда отдастся Навальному ключ-карта, сотрется, к цикадам, все с его профиля, Александр отправится бороться с режимом по-настоящему. Но, что будет делать он, Славка Поперечный? На фоне революции будет пилить видосики, типа: «все пули, когда-либо выпущенные человеком, были резиновыми», не идущие ни в какое сравнения с правдой.

Отсиживаться в своей теплой квартирке и чуть что "пора свалить в сибирь", или, думай позитивнее – в европу. Посторонитесь, Фил и Ден, ща русский пидор вам покажет свой х*й.

И смотреть новости, переживать за Александра и молиться. А вдруг, бог есть, что бы на тот евросоюз и тайное правительство встало на сторону Навального, погрязая все в том же болоте. Вот представь, что у тебя в сирии мужик – так вот и будет.

А, может, смотрите-ка внимательно, за руками следите, Славка может пойти в партизаны и сгинуть под резиновыми пулями, и пушистыми розовыми пыточными инструментами.

Кофе уже остыл. Продольченко выпивает залпом, не морщась от горечи.

Это мясо годится только на убой, но мясо – крысятина, так что выбирай, Слав: Германия или Нидерланды.

Пока Славка мыслями был далеко, пришел он, Александр Каррелов.

Темно-синяя куртка оттеняет синеву в глазах и под ними. Славка залипает, когда их зрачки встречаются. Они смотрят друг на друга, и даже такой, не подходящий школьникам на мемы, ни в агитационные плакаты, покореженный, непревычно холодной московской погодой и жизню, наровившейся перемолоть его в труху, но радужка светится мрачной решимостью. Плотно сжатые губы опущены вниз, но стоит ему посмотреть на Славу, он не светлеет, нет, глаза не светятся счастьем, он просто заебанно улыбается, прикрывая на секуду глаза от вселенской усталости и открывает их, сосредоточившись на Славе Поперечном.

– Это, так понимаю, и есть наш аноним?

Александр продолжает спускаться со второго этажа, не прикасаясь к перилам, и Слава шел так близко, что грозился вдохнуть синий мех с капюшона.

Каррелова это не напрягало или он был слишком уставшим для возражений.

И тут же захотелось обнять его, прижаться к холодной куртке, зарыться носом наконец в этот ебучий мех, и что бы щемящее сердце само сказало, что он там чувствует и ощущает, напрямую постучавшись к чужому и взявшись за ручки водить хороводы. Но Слава только вдыхает воздуха больше, проталкивая его глубже, и продолжает идти следом.

– Если бы все были такими неравнодушными, Слава, прекрасная 3018 будущего была бы не одним только мемом – Александр замолкает так же резко, как начинает говорить – не бери в голову, кризис среднего возраста – и вот, он говорит как в своих видео, входит в образ, сказал бы Слава, не будь популярным тытрубером, лидером мнений.

Они превращают свое имя и жизнь в бренд, а по сути, те же Славы Продольченко и Александры Карреловы, только со склейками и заготовленной речью, остаются в ней. Разумеется, только пиздатые плохие качества и ахуенные хорошие, нелицеприятные замазываются корректором и тут уж каждый сам выбирает марку.

Так что, если Александр что-то и напяливает – то только себя самого.

Слава стоит на пару ступенек выше и откровенничает, с нихуя он полез, пока яйца не прищемили, а так – диванный воин, как он есть. А Александр не такой. И пускай ему отвечают, что яйца прищемили раньше, Слава, только и всего, мотает головой, и сердечно говорит: "Александр Каррелов, вы ахуенны и не спорьте со мной!"

Глядят ему под кожу, с усталостью и недоверием:

– Я тоже сидел на жопе ровно, пока, как ты выразился, не прищемили яйца.

– Но не вам.