Ну, ты, Генка, и попал... Том I

- Вези нас назад, в охотничий домик. Заплачу за всех разом: и за этого, и за всех тех, кто там был, когда вы на нас напали, - с трудом прошептал Павел - ему воды почему-то не дали. Видимо, из личной неприязни.

- Ладноть, вертаемся в зад, нам несложно. Но ежели омманул нас - держись, государюшка бывший! На лоскуты тебя порежем, плакать бушь, о смертушки прося! - ещё более грозно пригрозил басовитый.

Лошадей развернули и потрусили в обратном направлении. Дорога показалась более долгой, видимо, я немало времени был в отключке. Но всё-таки охотничий домик показался-таки. Все наши охранники, как и учёные-химики, были привязаны к деревьям и развооружены. Их тоже, по всей вероятности, застали врасплох. Если бы мы не вернулись, их ждала бы страшная смерть от обезвоживания.

Павла сбросили с телеги, развязали ему руки, приставив его же револьвер к голове, и потребовали выдать золото. У меня внутри всё сжалось: а вдруг у Павла нет никаких денег, и он просто блефовал, выигрывая время? Но нет, бывший император оказался таким, как и предположил тенорок. Шкатулку с золотом-бриллиантами он отыскал быстро в своих манатках. Ганька ловко выхватил коробочку и раскрыл её - на солнце блеснули перстни, цепочки, диадемы, броши. Все эти драгоценности, похоже, раньше принадлежали его супруге.

- Ганька, забирай выкуп! А ты, Мокрый, развязывай остальных, пока не передохли, жара ведь несусветная. И так я тебе, государь-император бывший, скажу, - басовитый в этой шайке был, по-видимому, главный. - Таперь мы тебя и твоих людишек охранять будем. Выкуп хорош, не омманул. Токмо кажный месяц в этот самый день на эфтом же месте бушь нам плату вносить. По пятьдесят рублёв, ежели реформы денежной не будет. А ежели будет - другу цену назначим. И без омману мне! А уж мы расстараемси - ни одна муха на вас на сядеть! И деток твоих под охрану возьмём. Ндравишься ты нам, царюшка. Токмо поклянись, что право крепостное отменишь, ты ж там в правительстве вроде как за главаря. Клянёсси?

- Клянусь. Крепостное право доживает свои последние деньки. На втором заседании министров республики как раз этот вопрос первым и планировали обсудить, - спокойно ответил Павел Петрович.

И ни один мускул на его лице не дрогнул! Вот ведь выдержка у мужика! Я не перестаю им восхищаться. А разбойнички-то каковы? Не хухры-мухры, сообразили, что рубить башку курице, несущей золотые яйца, не резон. Можно же обеспечить себе постоянный доход. Молодцы! Да и мы не в пролёте: крышу себе получили, собственную охрану негласную. Вот верите? Даже пятидесяти рублей ежемесячно за такое не жалко!

- А вот скажи, Павел Петрович, правду бают, шо ты жену с сыном в монастыри опёк? - это уже тенорок спросил.

Павел кивнул.

- А почто так жестоко? Изменяла, лярва? - продолжил допрос тенор.

- Про то не ведаю. А вот извести меня решила - это так. И Алексашка ей помогал. Ну, или наоборот - не суть важно, - со вздохом ответил бывший царь.

Разбойники удовлетворились таким ответом, забрали шкатулку и уехали на своих лошадях. Интересно, как они собираются нас охранять, если будут находиться не рядом? Ну да и пусть, сами лезть не будут со своими желаниями головы нам отрезать - и уже хорошо. А там придумаем, как от этих ежемесячных поборов отбрехаться, если свои обязанности выполнять не станут так, как положено. Им, так-то, и самим выгоднее, чтобы мы в целости и сохранности пребывали - а то с кого мзду-то брать?

Быстренько привели наш лагерь в порядок, дружинники приступили в приготовлению похлёбки, а мы с Павлом вернулись на реку доделывать наши морды.

- А Вам не жаль золота, Ваше величество? - поинтересовался я у бывшего царя.

- Нет, нисколько. Эти побрякушки Марии мне просто руки жгли. Хотя я их не видел, но само осознание, что-то от этой предательницы находится рядом, портило мне настроение. Слава Богу, что они послужили доброму делу. Только я вот что попросить тебя хочу, Григорий... Давай с сегодняшнего дня на "ты" общаться, и без всяких титулов. Я же больше не царь, мы с тобой практически ровня. А после такого случая и вовсе побратались, можно сказать. Зови меня просто Павлом Петровичем.

Мне было приятно такое расположение бывшего царя. Не каждому такое выпадает в жизни: делить с бывшим государем кров и пищу, общаться на равных. Свезло мне так уж свезло, ничего не скажешь.

Морды мы установили и пошли ужинать. Похлёбка после всех наших переживаний показалась сказочно вкусной, закат - неистово прекрасным, а комары, нещадно жалящие нас - не такими уж и противными. Всё познаётся в сравнении, в этом я убедился сам.

Ч. 2. Гл. 13. Как же неохота лишаться прежних привилегий!

Двенадцатого сентября началось второе заседание Думы. Всё прошло почти идеально. Назначенные Павлом Петровичем министры набрали себе членов министерств, выставили свои программы. Мы внесли свои предложения - их все приняли. Так что теперь жизнь в России должна измениться в корне.