Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы

— Какой ты, однако… хитрый. — Это все, что она смогла мне ответить.

Да мне не жалко. Был подозрительным, был ненадежным, могу и в хитрых походить.

«Хитрость» мне даром не прошла.

Когда по ее просьбе перенести разговор на вечер я звонил в 20:00, она телефон не взяла. Раз не взяла, два не взяла, пять не взяла. Я пишу смс: «Наташ, когда мой телефон был тебе неизвестен, ты ответила сразу. Теперь он тебе знаком и, наверное, именно поэтому ты отвечать отказываешься». Обратный сигнал пришел мгновенно: «Прости, мне сейчас грустно. Давай завтра поболтаем». Из чего я сделал вывод, что каждый раз, когда я звонил до этого, она смотрела на дисплей и спокойно откладывала мобильник в сторону. Хотя сказать то же самое вслух ровно на двадцать секунд меньше, чем набирать смс, щелкая клавишами. Где логика? Или, может, это у нее голос классный, а у меня как раз отвратительный настолько, что слушать меня — адская пытка? Да все и так ясно. Это просто месть за невыполнение требований, за уличение в глупости принципов, за то, что я такой есть.

И еще одно маленькое наблюдение. Пробегая по бесчисленным сайтам и форумам, где женщины рассуждают о знакомствах, я четко усвоил одну мысль: женская инициатива — явление невероятно редкой событийности и высочайшей отваги. Девушки, трубящие о том, что они нашли в себе силы «даже улыбнуться» понравившемуся молодому человеку, явно претендуют на отображение на доске почета у здания префектуры по месту жительства. Настоящий гражданский подвиг — вот как это воспринимается по сей день в нашем обществе. Смелая, прогрессивная женщина, скажут про такую. Но представьте, что понравившийся молодой человек взял да и не остался в долгу. Взял и улыбнулся ей в ответ. Почему бы не расцветить этот мир положительными эмоциями? Но что скажут про такого? Тормоз! Более того, столкнувшаяся с зеркальной реакцией девушка потом наверняка на всю жизнь заречется быть такой щедрой на знаки внимания мужчинам. Поторопится нырнуть обратно в когорту стоически крепящихся, которые не позволяют себе подобных вольностей. Не будет даже улыбаться, чтобы избежать такой наглости, как ответная улыбка мужчины, не подкрепленная никакими действиями.

Помнится, я получил такое электронное сообщение от дамы: «Кирилл, может, встретимся?» Далее — с нового абзаца и заглавными буквами: «О БОЖЕ! Я САМА ПРЕДЛАГАЮ ВСТРЕТИТЬСЯ!» Для женщины, воспитанной в нашем моральном контексте, проявление инициативы по редкости и силе ощущений сравнимо с чувствами космонавта Алексея Леонова, первого человека, вышедшего в безвоздушное пространство. Впрочем, по риску получить пожизненную инвалидность самолюбия в случае отказа мужчины — это тоже сверхгероическое предприятие. Столько адреналина… Черт, даже завидую!

Похмельные блуждания завели нас с Филей одним хмурым воскресным утрода в супермаркет на водопой. Алчно высаживая по полбутылки минералки одним глотком, мы вышли, икая, обратно на свет божий. Там, на божьем свете, жила-была и курила у входа блондинка примерно нашего возраста. Разговорились. Разговор наш ограничился пятью минутами, так как Филиппу пора было двигать в сторону метро, да и сама блондинка Снежанна тоже спешила. Что делает похмельный джентльмен, если ему не дали выговориться от души? Он ищет возможности возобновить беседу чуть позже, когда этому ничего не будет препятствовать.

— Снежанна, давайте не останавливаться на достигнутом, — предложил я. — Давайте продолжим наш разговор, допустим, завтра?

— Давайте! — приветливо поддержала меня она. — Но как? Ведь телефон я не скажу.

Что пил — что не пил, ей богу. Мозг мой, получив такую подсечку, тут же вытряхнул из себя остатки альдегидов и принял трезвую боевую стойку.

— Ну, — сказал я, — порассуждаем! Телефон вы свой не даете.

Кивок.

— Но продолжить со мной общаться вы хотите.

Кивок.

— А как же нам в таком случае быть?

Кивок.

— Я ведь сейчас восприму это как приглашение в гости.

— Это еще почему?

— Ну не телепатически же мы будем общаться? А телефон вашей милостью исключен.

— Ну-у-у… Эт-та…

— Или вы хотели сказать, что назначаете мне свидание на этом же месте через двадцать четыре часа?

— Ну, возможно. Только я не обещаю, что приду.

— А я вам обещаю, что позвоню. Только давайте избавим друг друга от этого никчемного жеманства.

— Так вам телефон, что ли?

У меня хватило сил только улыбнуться.

— Ну, запишите.

— Я запомню.

— Да ладно?

— Это несложно.