Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы

— Что ты и зачем ты? Чего добиваешься, к чему стремишься? Ты думаешь только о себе. Ты впряг в рабство огромное количество женщин. За исполнение своих команд ты платишь им мимолетным удовлетворением, муляжом радости, редкими секундами садистского блаженства и чувства превосходства над мужчиной — но отбираешь несоизмеримо больше. Ты отнимаешь у них нормальную жизнь с нормальными человеческими желаниями и счастьем полноценного общения. Ты паразитируешь на их слабости, ты врастаешь своими ризоидами^[48] в мозг каждой новорожденной девочки, обрекая ее в дальнейшем на большие неприятности. Или ты думал, что одинокие женщины говорят тебе спасибо за то, чему ты научил их? Хватит. Оставь их. Пусть они будут сами собой. Не замусоривай эфир всякой дрянью.

Что, девчонки, хорошее я вам подкинул оправдание, а?

МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА

Филипп

Вчера был абсолютно непримечательный день, обыденность его широким мазком подчеркнула Саша: «Да нормальных мужиков не осталось, где они?» А ведь я старше ее аж на 7 лет, и я-то, великовозрастный балбес, должен знать место обитания «нормальных мужиков». Будучи часто на первых аккордах моих разъяснений понукаем в излишнем занудстве, я и вчера не решился высказаться до конца, жертвуя голосовыми связками и запинаясь в оборотах родной речи, о том, что нормальные мужики есть. Стыдно. А вот теперь пришло время ответить. И поверьте мне: не будет ни тени намека на мужскую солидарность, не стану ворчливо кричать, что «это про-сто-де бабы — дуры, коль разглядеть не умеют!» Приложу максимум сил, разворошу весь свой словарный запас, чтобы попытаться обнажить суть, почему из конца в конец нашей Родины раскатисто проносится одна и та же песня. С какой целью я это делаю? (Надо же определить цель), быть может, кому-то из вас, красивые и неприступные, мой трёп подарит редкий шанс заглянуть за ширму мужского «однобокого» поведения.

В 17 лет я поймал себя на мысли, что отношения полов меня заботят не только на уровне «ниже ремня», но и в аспекте их неоднозначности. Врожденная интуиция нашептывала на ухо, что все не так просто; природные страхи старались вылезти наружу, а поэтичная натура бунтовала против неглиже подростковой похоти. В те годы, однако, мало кто может похвастаться умением влет находить ответы на толком несформированные вопросы, я не был исключением и смело впускал в свою жизнь женщин, мало заботясь о том, что они там могут наследить. Но, справедливости ради, надо заметить, что я ничуть не тяготился и тем, как мараю своих сверстниц. Давайте спишем это на возраст и не станем тыкать пальцами: «А вот ты!» Переходный возраст для того и существует, чтобы перешагнуть через период неприкрытой юношеской дерзости и плыть дальше. Оставим позади и 17, и 18, и даже 25 лет. Смотрим в бинокль на цифру «30», маячащую впереди.

Не знаю, для кого как, а для меня это не середина, а самое начало пути — та точка, где на старте стоит натренированный атлет, готовый решительно ринуться в состязание. Жизнь научила осторожности, теперь уже с детской наивностью не схватишься за кипящий чайник, предпочитая сначала отыскать прихватки, а потом уже разливать. Вот так и с девушками: больше думаешь, делаешь зарубки в мозгу, а только потом хватаешь. Кто сказал: ну мы же не чайники? Хе, «чайники» мы все: и вы, и я, и, чего греха таить, даже наши родители.

Со временем саму прелюдию к отношениям я стал воспринимать как повинность. Возможно, мне не хватало фантазии, чтобы приукрасить монотонные, годами отработанные па — всыпать приправ для пущей пикантности. Но меня снедала однообразность и я постоянно влипал в пугающую стагнацию: сейчас будут цветы, а потом она согласится на поцелуй. «А где же поэтика?»— бурлил во мне романтизм. Где же изюминка, если обоим и так понятно, чем это все закончится.

Затягивало все больше, пока я не решился наконец вынырнуть из пучины «конфетно-букетных периодов». Пока ил и тина высыхали на моем теле, я на берегу размышлял о том, что неплохо бы, черт возьми, выработать другую тактику, придумать иную модель поведения, вектор которого направлен в противоположную сторону от банального и наскучившего вожделения.

Итак, с чего начать? — думалось мне. Очевидность того, что начинать следует с попыток стереть границу между женским и мужским восприятием мироустройства, а именно — попытаться отыскать мотив «вот такого вот вселенского разногласия», была мне предельно ясна. И? А мотива-то нет. Рассудите: природа распорядилась так, что мальчикам хочется девочек, а девочки не мыслят жизнь без мужчины, в которого с годами просто обязан превратиться мальчик. Значит, причин для разъединения нет — обе стороны желают объединяться. «Но так как, — размышлял я про себя, — потенциальная «моя та самая» сейчас ни сном, ни духом не ведает, что для более плотного слипания нужно всего лишь подрихтовать поверхности, то брать напильник придется мне. А если она с малолетства впитала, что женщин понять мы не в состоянии, то воспользоваться придется не только напильником».