Ну уж нет, Грейнджер! (СИ)

Парень ее не понимал, эта тема не раз поднималась и была причиной серьезных скандалов. Надо сказать, что в этом вопросе ее не поддерживал никто. Женская часть Уизли была на стороне Рона. Ну естественно! Молли без конца и края сокрушалась, что каждая женщина должна выполнять свое истинное предназначение: рожать мужу детей и создавать домашний уют. Постоянно твердила о том, какая молодец ее дочь, что уже стала матерью, подарив Гарри такого замечательного сыночка. А Джинни, которая уже Поттер, пропагандировала материнство в массы. С ней сейчас вообще невозможно было говорить. Все темы каким-то волшебным образом сводились к малышу Джеймсу и ее новой беременности.

Радовало хоть то, что Гарри сохранял нейтралитет и уважал мнение Гермионы. Он не перешел в ополчение по возвращению подруги на истинный путь женщины, и все так же продолжал общение и с Роном, и с ней.

А вот несостоявшийся жених с ней не разговаривал и всякий раз при встрече демонстративно отворачивался. А делать ему приходилось это довольно часто, потому что Штаб мракоборцев находился на одном уровне с ее отделом. Видеться им приходилось по сто раз на дню.

«Мерлин, что же теперь будет! Как вообще смотреть ему в глаза! Особенно, когда через несколько месяцев она начнет округляться…» Несколько лет она твердила ему, что детей рожать не планирует еще, как минимум, три года. И тут на тебе! Залетела через две недели после расставания, так еще и неизвестно от кого! Кстати, надо выяснить, кто отец, и решить, что делать дальше…

«Так все. Соберись, Гермиона! Хватит пускать сопли. Ты же всегда находила решение в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях. Пора действовать!» С этими мыслями она последний раз шмыгнула носом, стерла слезы, а ее лицо приняло решительное выражение Девушка подняла глаза на Падму:

— Надо выяснить, кто закинул своих сперматозоидов в мою матку!

Падма обрадовалась, что ее лучшая подруга уже вроде выплакала все слезы и, наконец, можно с ней спокойно и конструктивно поговорить:

— Что ты собираешься делать?

— Во-первых, не я, а ты. Согласись, будет странно, если я буду бегать по Министерству Магии и пытаться выяснить у главных сплетниц, с кем я уходила с вечеринки в ту роковую ночь.

— Ты права. Значит, я делаю все, чтобы узнать, с кем ты покинула Министерство. А что ты будешь делать дальше, когда узнаешь его личность?

— Сначала прокляну… Ну, а потом сообщу радостную весть. Он же имеет право знать.

***

Падма проклинала тот день, когда начала работать в одном отделе с Гермионой Грейнджер. Это же просто ходячая катастрофа, магнит для неприятностей какой-то. Наверняка и Гарри Поттеру так доставалось от Того-кого-уже-пять-лет-можно-называть-по-всякому на протяжении всех школьных курсов только потому, что он дружил с Гермионой.

Ну кто бы мог подумать, что она переспит с кем-то по-пьяни, не запомнит его, так еще и залетит. Наверное, это судьба… Значит, ее время становиться матерью пришло. Теперь важно выяснить, кому готовиться к отцовству. А это, собственно, ее миссия, за которую на имя Гермионы сейчас и сыпались нецензурные эпитеты.

Она уже успела поболтать с некоторыми девицами — местными любительницами перемыть кости. Сначала на нее смотрели, как на сумасшедшую. Действительно странно, что лучшая подруга Гермионы собирает сплетни о ней же. Падме приходилось выкручиваться и объяснять все тем, что героиня держит все в секрете, а она сама сгорает от любопытства. Но все нужно было еще и обернуть так, чтоб те не догадались, что правильная Гермиона не просто ушла с кем-то, но еще и провела ночь с этим провожатым. И скоро у них будет ребенок.

В общем, Патил едва удавалось избежать неловких проколов. Зато ее расследование все же принесло плоды. Все свидетели, как один, твердили одно и то же. Оказывается Грейнджер долго пила огневиски в компании одного молодого красивого мужчины. Все утверждают, что им было весело, а когда ее подруга чуть не свалилась со стула, то тот самый парень вызвался ей помочь и повел на выход из бального зала. После их никто не видел.

Вот только радость от того, что она выяснила, с кем Гермиона провела ночь, омрачалась именем, которое она слышала из уст каждой собеседницы. «Как же ей сказать?»

Надо сделать это аккуратно, теперь нельзя волновать подругу. Она все-таки носит ребенка. Но… черт! Что там делают с гонцами, принесшими плохую весть?..

Заходя в кабинет, она заметила, что ее ладошки вспотели. Она волновалась и никак не могла начать.

— Падма, наконец-то. Я вся извелась. Что ты узнала?

— Что ты весело провела время на балу, — она упорно не смотрела той в глаза.

— Имя, Падма!

— Ты уверена, что хочешь знать? Может воспитаем твоего малыша без отца?

— Имя?