Ну уж нет, Грейнджер! (СИ)

— Гермиона! Гермиона! — он тряс ее за плечи и пытался привести в чувства, пока Падма обвиняла Рона в обмороке подруги, ругала за то, что тот посмел кричать на беременную женщину, что нельзя ее волновать. И спрашивала, какого черта они вообще приперлись… Рон же злобно огрызался и с опаской оглядывался, не очнулась ли Грейнджер. — Падма, что делать? Почему она не приходит в себя?

Поттер заметил, что бывшая когтевранка растерялась и только хлопала глазами, совсем не зная, как приводить людей в чувства. Единственное, до чего она додумалась в этой ситуации — это отправить кому-то Патронуса со словами: «Быстрее! Гермиона в обмороке. Мы в ее кабинете…»

Гарри все думал, кому она могла его отослать. Кто еще в курсе положения его подруги? Отогнав все размышления на этот счет, он поднял подругу с пола и понес к небольшой кожаной софе у стены. Аккуратно уложив ее, схватил стакан воды и плеснул ей в лицо, но это не помогло. Она так и не приходила в сознание.

***

Драко шел от своего начальника мистера Прескотта в смешанных чувствах. С одной стороны он был рад, что его отправляют в командировку на особо важные переговоры. Если у него все получится, это станет хорошим толчком в его карьере, могут даже повысить. С другой стороны, ему не хотелось оставлять Грейнджер. Даже несмотря на то, что с ним творилось в последнее время, когда он находился рядом с ней, он не хотел, чтоб она была без присмотра. «Хотя ей-то уж точно понравится известие, что он избавит ее от своего присутствия на целых три недели». Малфой усмехнулся и направился к ней, чтобы сообщить радостную весть. Осталось, только придумать очередной предлог для секретаря, чтобы никто ничего не заподозрил. Несколько посещений мисс Грейнджер за неделю могут вызвать неправильные догадки. «Того и гляди, припишут им роман…»

Его неторопливый шаг прервала светло-голубая полупрозрачная тигрица, которая внезапно материализовалась перед ним в коридоре и знакомым женским голосом проговорила «Быстрее! Гермиона в обмороке. Мы в ее кабинете…»

В этот момент у Драко скрутило все внутренности. «Что-то случилось… что-то с ребенком…» Он со всех ног понесся в ее отдел, стараясь при этом сохранять аристократическое достоинство и не сорваться на бег. Нужно было преодолеть всего три этажа. Растолкав всех, чтоб попасть в лифт, он нетерпеливо постукивал носком ботинка и сжимал кулаки от тревоги. Наверняка, и выглядел, как безумный, потому что глаза его выдавали: он был напуган, невероятно напуган, волнение можно было легко прочитать на лице. Мозг лихорадочно перебирал варианты того, что могло случиться с Гермионой, но ни один не подходил. «Еще и Патил ни черта не объяснила!»

Пролетев мимо опешившей в сотый раз за сегодня секретарши, он ворвался в кабинет. Ровно одной секунды ему хватило, чтобы все стало на свои места. «Проклятые гриффиндорцы!». Вот Поттер дрожащими руками гладит Гермиону по волосам и шепотом просит очнуться. Она лежит мокрая, видимо, таким образом ее пытались привести в чувства. Уизли стоит скрестив руки недалеко от шрамоголового, но по бегающим глазам все равно ясно, что волнуется он не меньше остальных. Падма, наконец, нарушила тишину:

— Слава Мерлину, ты здесь! Она уже больше пяти минут в себя не приходит. — На этих словах Драко быстро приблизился к бесчувственной девушке, оттолкнул Поттера, присел перед Гермионой и трясущимися руками достал палочку, чтобы произнести «Энервейт». «Такое впечатление, что он единственный среди присутствующих, кто помнит о том, что они волшебники… Бедная Грейнджер! Какие идиоты ее окружают…»

Он не слушал назревающую перебранку, пропустил мимо ушей и то, как Рон презрительно выплюнул, что этому «недоделанному колдомедику» здесь не место… Проигнорировал вопрос «почему позвали именно его», который Падме задавал Гарри. Он только сосредоточенно шептал заклинание.

Сработало с четвертого раза. Гермиона резко поднялась, жадно глотнула воздух и из-за этого закашлялась. Драко держал ее за плечи и внимательно вглядывался в лицо. Когда она немного отошла и восстановила дыхание, он крепко прижал ее к себе, позволив спрятать голову у него на груди, и прошептал:

— Как же ты меня напугала, Грейнджер…

Пока герои-гриффиндорцы как рыбы открывали рот, не находя слов, Малфой думал о том, как бы незаметно украсть Гермиону с рабочего места, чтобы показать целителю. А еще размышлял о ее друзьях-кретинах, которым теперь придется все объяснять. Судя по их лицам, вопросы должны вот-вот политься фонтаном.

Ожидания его не подвели. Первым не выдержал Уизли и громким басом прорычал:

— Что здесь происходит, черт возьми? Гермиона, ответь мне! Что этот гад здесь делает? И почему он знает о твоей беременности, а я нет?!

Грейнджер отчаянно краснела и не знала, что сказать и как оправдываться, поэтому просто опустила глаза в пол, давая Малфою возможность говорить за нее. Тот только вздохнул, поняв намек:

— А почему, собственно, тебя должны ставить в известность, Уизли?

Он сверлил рыжего уничтожающим взглядом, но потом решил, что лучше нападать, чем защищаться:

— Падма, что здесь, кстати, произошло?