Ну уж нет, Грейнджер! (СИ)

А Гермиона в это время думала о том, что за эту неделю фактически семейной жизни она к нему сильно привязалась… Даже очень. Она стала привыкать к приготовленным завтракам по утрам, к домашним посиделкам вечерами и очень горячим ночам. Ей с ним было уютно. Она никогда не могла подумать о том, что Малфой такой простой и «удобный» в бытовом плане. Он не пеняет на нее, когда видит пыль на мебели, когда понимает, что еды в доме нет, или вещи не постираны. Драко просто зовет Тикки и дает ей задание. Зато, когда Гермиона радует его ужином, он не может скрыть искреннего удивления от ее поступка и уплетает запеченную курицу за обе щеки, объясняя это тем, что ему никто, кроме домовиков, никогда не готовил.

Он понимает ее. Понимает, что ей не хочется хозяйничать в доме после тяжелого трудового дня, понимает, что ей это не нравится, что ее это утомляет. Малфой не считает, что женщина должна сидеть дома и ждать мужчину с работы, каждые десять минут подогревая пирог, чтоб подать его на стол теплым, как это заведено у Уизли, например. Он не привык к этому, поэтому и требовать от нее подобного ему в голову не приходит. Все, что Гермионе было не в радость, делает эльфийка, и всех троих это устраивает. Тикки рада служить хозяину, а им двоим хватает времени друг на друга. Они ведь стараются построить полноценные отношения. И вроде как с этой задачей очень неплохо справляются…

Обнимая уснувшего парня, она отчетливо осознала, что он ей нравится, что хочется заботиться о нем так же, как он заботится о ней. Папа был прав, советуя к нему присмотреться.

Когда-то давно еще в школьные годы она, пусть и вся такая невероятно рациональная, мечтала о своем принце, как и все девицы ее возраста. Думалось о том, что в ее жизни однажды появится человек, на которого будет приятно смотреть, которого интересно будет слушать, который не уступит ей в интеллекте. С ним захочется искренне смеяться и с нетерпением ждать встречи. И сейчас, вспоминая свои детские мечты, она поняла — вот же он! Перед ней, в ее руках! От него невозможно отвести взгляда, потому что он потрясающе красив, особенно здесь, когда переодевается в домашнюю одежду и лохматит волосы, или в постели, когда все его внимание поглощает она, когда он смотрит на нее, как голодный зверь, и влажное от пота тело льнет к ней все ближе и ближе. В эти моменты он особенно прекрасен. А если что-то шепчет ей на ухо, будь то пошлости или нежности, крышу сносит основательно, потому что ей приятно его слышать и слушать. Он умен… Каждый разговор, дискуссия, спор, ссора с ним интересны, потому что он отвечает на ее уровне, словесные баталии стали их отличительным знаком, их маркой. Без этого совместное существование станет не таким захватывающим и эмоциональным. О, ему удается вызывать в ней бурю эмоций! Он злит ее, раздражает, волнует, возбуждает, а еще вызывает нежность и заставляет ее смеяться… Поэтому она каждый день спешит домой после работы, чтобы провести вечер вместе. Дождаться, когда они снова еще неловко и с ноткой смущения, но все же с огромным желанием, окажутся в объятьях друг друга. Поделятся новостями с работы, обсудят ту или иную книгу, посмотрят фильм или просто будут целоваться. Нежно и трепетно…

Гермиона не понимала, что с ней происходит, но точно знала, что он каждый день и каждую ночь разбирает ее броню по крупицам, медленно, но верно сдувает спесь и останавливает ее внутреннюю стерву еще до того, как она пробуждается. Она никогда не была идеальной, начиная от внешности и заканчивая характером, зато всегда старалась быть собой. А Драко, несмотря на все его ворчание и подколки, принимает ее настоящую. Он не кроит ее характер, не пытается изменить сущность, но своим отношением к ней и к ее ребенку заставляет ее меняться самой. Хочется быть ласковой, нежной, заботливой, интересной и красивой для него. Никто раньше не вызывал в ней подобных желаний.

Сейчас, глядя на Драко, ей хочется, чтоб он думал о ней в том же ключе. Она нуждалась в том, чтобы быть для него важной. И не только, как мать ребенка, которому он хочет подарить полноценную семью, но и как женщина… любимая женщина, в которую он вселит уверенность и даст знать, что у них существует завтра — общее, совместное завтра.

Но уверенность, что Драко будет рядом, не приходила, поэтому она, как та самая героиня девчачьей сопливой романтической киноленты, разревелась. Головой понимала, что творит ерунду, но поток идиотских слез остановить уже не могла. От этого она расстроилась еще больше и зарыдала громче и протяжней.

«Эта беременность уничтожит все то, чем я так гордилась! Мою рассудительность, холодный ум, силу и независимость». Сейчас не хотелось ни с кем бороться, воевать, идти на амбразуру, отстаивая чьи-то права. Хотелось наконец позволить себе быть слабой, позволить кому-то решать что-то за нее, снять весь груз ответственности и переложить на сильные мужские плечи. На его плечи!