Ну уж нет, Грейнджер! (СИ)

Но бесил он ее сегодня больше обычного. И что самое главное - его вины в том не было. Просто он одной своей смазливой улыбкой заставлял таять двух выпивших и очень глупых девочек. Гермиона сидела и раздражалась с каждой секундой все сильнее, и не замечала, что за ней внимательно наблюдает Теодор, тоже не обделенный сегодня выстрелами глазок молоденьких студенток.

— Ревнуешь?

— Что? — Гермиона даже не сразу поняла, к кому обращаются.

— Ты злишься на Драко за то, что твоя сестра и ее подружка пускают на него слюни.

— Да не злюсь я на него. — проворчала она. Но подумала, что действительно ревнует, все внутри переворачивается от одной мысли, что он обратит внимание на какую-то другую девушку и прекратит играть в игру «построй семью»!

— Гермиона, я сейчас скажу одну очень важную вещь. Тебе следует ее запомнить и никогда не забывать… — Он усмехнулся своим мыслям, — Ох, черт. Сейчас буду говорить, как автор романов для дам… — и глядя в бокал начал:

— Малфой… Он никогда не пойдет на измену. И что бы ты не думала, это один из самых преданных людей, известных мне. Он обладает волчьей верностью к своей женщине, семье и друзьям. Ему даже в голову не придет оскорбить тебя подобным образом. Ни разу, заметь, ни единого, он не поступал так низко с Асторией, которую, между прочим, не любил. У них были обыкновенные дружеские отношения, они пытались сделать наследника, но любви не получилось. И тогда он не опустился до измены, а просто предложил развод, — потом он сделал паузу и внимательно посмотрел на затаившую дыхание девушку:

— К тебе он что-то чувствует, Гермиона. Может просто симпатию, может уже влюбленность, но что-то точно есть. Посмотри на него, — мотнув головой, Тео заставил ее перевести взгляд на Драко. Тот смеялся так заразительно, что Грейнджер тоже невольно улыбнулась. Видимо, шутка Падмы, присоединившейся к их беседе, показалась ему смешной. А Нотт, выждав немного времени, заметил:

— Он смотрит на тебя несколько раз в минуту. Ни одна из них ему не интересна… Просто доверяй ему.

Гермионе нечего было сказать в ответ, поэтому она кивнула и присоединилась к разговору. После слов Тео она успокоилась, ей даже расхотелось таскать за уши вертихвостку Меган. И вот, только она начала получать удовольствие в этой странной разношерстной компании, из коридора ее окликнули. Голосом Джинни Поттер. Четверо волшебников замерли на месте, глаза Гермионы округлились от испуга. Если Джинни зайдет сюда — вопросов не избежать. Чтобы все-таки сохранить свою секретную личную жизнь в тайне, она подорвалась с места, жестом показала Малфою убраться из комнаты и пошла встречать пока еще подругу. Хотя совсем неизвестно, какая реакция будет у нее, когда правда про беременность от Малфоя раскроется.

— Гермиона, мне очень нужна твоя помощь. Моя мама заболела, поэтому я не могу оставить Джеймса в Норе, а мне самой срочно нужно быть на важной благотворительной встрече, — она устало перевела дыхание. — Быть миссис Поттер иногда весьма обременительно. Прошу, посиди с ним пару часиков. Гарри заберет его, как только сможет. Пожалуйста!

— Конечно, Джинни. Давай этого сорванца сюда.

Гермиона взяла крестника на руки и сразу ощутила крепкую хватку маленьких пальчиков на своих волосах.

— У тебя гости?

— Да, сегодня здесь прямо медом помазано. Падма пришла с Ноттом, а пьяная сестра с подружкой прячутся от родителей.

— Падма встречается с Ноттом? — перебила ее Джинни.

— Да, уже больше месяца.

— Не знала… Ну, ладно. Я жутко тороплюсь, еще раз спасибо, что выручила. Увидимся на приеме у Малфоев. Может хоть там нам удастся пообщаться…

Гермиона неуверенно согласилась, проводила Джинни и представила себе это “общение” на приеме. Особенно великолепным оно будет, если Рон проболтается сестре о будущем ребенке Гермионы и его отце.

Маленький Джеймс, обнаружив пропажу матери, дал о себе знать и громко захныкал. Это вызвало у беременной девушки панику, потому что сейчас она буквально тестировала себя. Проверяла, сможет ли справиться с крошечным полугодовалым ребенком.

Малфой вышел из комнаты, когда понял, что опасность миновала и замер в проходе, потому что перед его глазами Грейнджер стояла с ребенком на руках. Она щекотала мелкого ноющего Поттера, а точная копия своего героического папаши успокаивался и забавно хихикал в ответ на ее действия.

Гермиона отлично смотрелась с малышом, целуя его в нос и корча глупые рожицы. Но Малфой все равно хмурился. В голове крутились мысли о том, что у этого мальчика должны быть светлые волосы, а не черные, и глаза — серые, а не карие. И фамилия должна быть “не Поттер”. Еще в школьные годы он замечал между золотым мальчиком и его лучшей подругой какую-то незримую связь. Непробиваемую связь. В слизеринской гостиной даже делали ставки, кто из гриффиндорских идиотов доберется до Грейнджер первым. И Драко ставил на Поттера. Во-первых, потому что не понимал, как может нравиться Уизли в принципе, а во-вторых, он считал вездесущего спасителя равным себе, уважал его как врага, соперника и как личность.