Ну, вот! Опять сломал...

— Это что касаемо официальной версии. — прервал ее «Стажер», — А вот неофициальная она немного другая. Разработки эти ведутся до сих пор. И даже созданы пару образцов. Только дело в том, что один из образцов пропал. Не спрашивайте, как, я не смогу Вам ответить, тут больше епархия вашего начальства. Но не в этом дело. Как вы думаете, как так получилось, что Сомниа единственная международная корпорация такого масштаба?

— Общий проект?

— И, да и нет. Сомниа это скорее группа стран, объединенных одной идеей поймать этот сбежавший образец.

— Вы хотите сказать, что вся игра это…

— Да. Но он так хитро прячется, что фактически невозможно его отследить.

— А как это связано с… Енотом, да? Он как-то влияет на него?

— Да. Его нам посоветовали, как человека, умеющего находить нетривиальные решения. И глядя на то, что он вытворяет мы склонны верить тому, что у нас все получится.

— Но это ведь не все? Да? — ёрзает на стуле Анжела.

— Увы, но есть большое, но. Отследить ИИ мало, его надо еще суметь поймать. Увы отключение серверов не даст сто процентной гарантии, так как мы живем в век электроники. И тут вроде появился шанс в лице одного человека. Но, мы потеряли Енота.

— Как это?

— Вот так. Я не все знаю, да и твой руководитель не знает всего, но получается, что у Енота очень специфические навыки. И он изначально подготовился так, что мы не можем его отследить. Уж как он это сделал мы без понятия. Плюс возможно его прикрывает ИИ. Но сам факт, у нас нет возможности влиять на процесс. И вот тут на арену выходишь ты.

— Что мне это даст?

— Ну, давай попробуем договорится.

— А можно еще вопрос? — удивилась своей наглости девушка.

— Задавай.

— А как вы его потеряли?

— На этот вопрос, ты тоже должна будешь помочь ответить.

Мы сидели в трактире в окружении кучи недовольных игроков. Как так получилось спросите вы? А все банально, мне захотелось расслабиться и погудеть. А так как в этом игровом мире были доступны вкусовые чувства, то выбор пал на увеселительное заведение формата блатной кабак по типу трактир.

И вот когда я уже был «навеселе», то как истинному патриоту своей страны и ценителю русских традиций, мне захотелось спеть. А что поет русский человек, когда ему хорошо? Правильно о том, что когда-то ему было плохо или грустно. Что начал петь я? Да, собственно старую в миру песню.

— Чёрный во-о-о-ро-о-он! Что ж ты вь-ё-о-о-о-шь-ся-а-а. Над мое-ю-у-у голово-о-о-о-й. Ты добычи-и-и не дожде-о-о-шь-ся-а. Черный во-р-о-о-он я не тво-о-о-й.

— Енот, мне кажется нас будут убивать. Заткнись, пожалуйста!

— Чего это нас будут убивать? Хорошо сидим же.

— Я тут в окно выглянул, так там знаешь, кто летает?

— Кто? — не понимаю претензии.

— Вороны!

— Так пускай летают! Не мешай петь! Что-о-о-ж ты когти распускае-е-е-шь!

— Да замолчи ты уже. Ты что не помнишь, над кем вороны кружат?

— Так над покойниками. — не понимаю я Леодана.

— Аморфофаллус вонючий! Слепота куриная повсюду!

— Эко ты золотых мальчиков обозвал курицами желтенькими. Я тебе восхищаюсь, Вад.

— Тьфу! — сплюнули мои друзья.

— Че вы паникуете? В городе убийства запрещены. А подраться мы всегда за. Тем более в кабаке-то.

И тут к нам подошел игрок в образе воина. Образ мягко сказать был слишком пафосным, куда там голливудским пародиям на Геракла. Тут все просто кричало о крутизне и состоятельности игрового персонажа.