Ну, здравствуй, перестройка!

— Чендж чендж, — услышал я от встретившихся по пути нам двух советских парней несоветского вида.

Джинсы, патлы, кроссовки, одинаковые майки с надписью на английском «я проездом».

— Нахрен пошли! — не дослушав, чем они собрались нас порадовать на обмен, шугнул я парней, ведь на девочек у меня уже созрел план.

Американки раскрепощённые, мы уже минут пять про секс разговариваем. В данный момент «Кама-сутру» обсуждаем. Ни они, ни я не читали сей труд, зато картинки смотрели.

Парни, оценив мою неприветливую морду, спорить не стали, и действительно — есть варианты кроме нас, везде полно иностранцев. Один лишь матюгнулся, но не на меня, а так, промежду прочим.

— Толя, почему у них написано на майках «я проездом»? Ведь они русские? — спросила Сандра.

— Они читать не умеют и не знают что у них на майке за надпись, — поясняю ей.

— А почему один из них сказал «твой кролик»? — спросила простодушная Джейн.

Я закашлялся от смеха, поясняя, что парень просто выругался, и кролик тут ни причём, просто фразы похожи. Ведь «твой кролик» звучит как «ё банни».

Предвкушая секс, я завалился к девушкам в номер, на входе вопросов не возникло — я в очередной раз блеснул языком, меня даже не записали как гостя. По-моему, персонал уже устал от шумных туристов-иностранцев. Прикидываю, сколько у меня презервативов с собой, по всему выходит, что хватит. Но кому-то из девушек достанется два, а кому-то три. Я пока на Сандру думаю, она совсем уже пьяненькая и лезет целоваться, не ко мне, к подружке, но это они так балуются, дразнят меня. Или не дразнят? Твою мать! Куча баб в Москве, а я выбрал двух самых продвинутых. Они — пара лесби, и как мужчина я им неинтересен, зато как собеседник…

Я не стал гордиться своей начитанностью, а оделся и ушёл. В своем номере меня ждал сюрприз — мой сосед, наконец, появился в номере, и ему повезло больше чем мне. На моей кровати сидит девушка и с видимым удовольствием ест мороженку.

Парень как парень, лет двадцать пять, выше меня ростом и плотнее. Поэтому, наверное, смотрит на меня с превосходством.

— Ты почему чужую кровать занял? — без знакомства наехал он на меня.

— Скажи своей даме, пусть свалит с моей койки, — хмуро попросил его, не отвечая на глупый вопрос, ибо чтобы я ни ответил, хам всё равно не успокоится.

— Ты глухой или тупой? — парень потянул ко мне свои руки.

Резко бью по его корпусу двоечку, чувак падает, и падает неудачно, разбивая себе нос о кровать.

— Ю окей? — заполошно вскочила его подруга, бросившись к пострадавшему.

Американка или англичанка, не понять по говору. Вот что меня бесит в их фильмах, так именно этот вопрос. Там у чувака, к примеру, уже нет глаза, оторвана нога, его сорок минут месили железными прутами, а подружка калеки не находит ничего лучшего как спросить «Ю окей?».

Нет, не окей! Он уже в крови, а сейчас я ему ещё добавлю!

— Стой, стой! Давай поговорим, — просит сосед, наконец, продышавшись. — Тебя как зовут?

— Может быть с этого вопроса и надо было начинать? — остываю я, да и неудобно при иностранке бить его. — Анатолий Штыба. И это не я твою кровать занял, а ты занял обе своими вещами. Поэтому я выбрал, какую захотел. Вопросы?

— Я тоже Толя! Тёзка! Я музыкант, в «Интеграле» играю, — торопливо говорит парень.

«Интеграл»? — задумываюсь я, но никого, кроме Лозы, вспомнить оттуда не могу. — Лоза у вас поёт?

— Уже нет, в «Зодчих» он второй год, — у нас по вокалу новый состав: Женя Белоусов, Андрюхи Потанин и Рубцов, — перечисляет он. — Сами мы из Саратова!

— Парней так много холостых на улицах Саратова! — неожиданно запела девушка, коверкая язык.

«Тоже филолог, не иначе», — решил про себя я.

Глава 42

Конфликт сразу увял. Мне стало стыдно за то, что мы перед этой австралийкой (как выяснилось) устроили драку. Вот ей будет что потом дома порассказать, а моему визави стало страшно после моей двоечки.

— Мышки очень любят мёд, — вопила девушка с русским именем Ленка, заменяя одно животное на другое.

— Почему? Кто поймёт? — поддерживали мы её.

Прооравшись и отбив у захватчицы свою койку, я решил всё-таки дать своему тезке возможность остаться наедине с девушкой. Лопух этот у меня ещё и презики стрельнул. Дал ему парочку, а то ещё залетит подруга, будет вспоминать потом СССР. А что? Дети фестиваля, как и дети олимпиады во всех странах были! Хе-хе.

Спускаюсь вниз к ресторану. На удивление — на входе нет никого и, мало того, есть свободный столик, небольшой. Скорее всего, посетители только что ушли. Только сел, как около меня возник парниша с табличкой «мест нет». Без слов её ставит перед моим носом. За мной с интересом наблюдает подвыпивший мужик лет сорока, сидящий за соседним столиком, со значком форума, и в таких дорогих часах, что становится ясно — деньги у него есть. Мужик сидит в компании двух так ярко и безвкусно размалеванных девушек, что становится понятно, что это мои согражданки, ну и четвертым сидит седой дядя — репортёр. Это видно по его бирке на шее, которая иногда выглядывает, когда дядя перестаёт клевать носом и поднимает подбородок.