Ну!

- Что читаем? - с порога спросил Прямилов. Он прошел к телевизору и бесцеремонно его выключил. - Вот западные певицы - и голос есть, и на фигуру приятно посмотреть. А на советской эстраде - либо голос, либо фигура, либо ни того, ни другого, а только мама с папой и тоже поют под фанеру. Сколько раз я тебе объяснял, что делать два дела сразу, т.е. читать при работающем телеящике мог только Юлий Цезарь, а ты родилась не того пола, что бы стать Юлием. Кстати, что мы читаем? - Hе дождавшись ответа, Коля сам взял в руки книгу, пробежал по названию и произнес долгое "Да-а-а". Затем он открыл на первой попавшейся странице и вслух прочитал: "Hавстречу бежала толпа норковых шапок. Две норки, сшитые спинками, образуют шапку." Он перелистнул страницу и попытался начать чтение снова: "Бедная Лиза нюхнула последнюю щепотку табака и утопилась". Это детектив или мелодрама? И вообще, как можно читать этакую дрянь?

- А вот писатель Оскар У..., - начала было говорить Hатулька.

- Плевать мне, что там У-у-у говорил, - перебил ее Прямилов. Ссылаться надо на Пушкина или Брежнева, а чего ссылаться на тех, кого никто не читал. Ты даже не отличаешь Пруста от просто Марселя.

- Ой! Я совсем забыла! Я тут купила одну книжку, хочу тебе показать, сказала Hатулька и достала из сумочки "Венеру в мехах" - сочинение Леопольда фон Захер Мазоха.

- Захер ты мне Мазоха принесла? Я с ним уже давненько знакома. Да такое чтиво как раз для нашей интеллигенции, а то все мазохистские романы Дяди Федора мусолят, и называться это извращение будет захеризм, - сходу придумал Прямилов.

С опозданием на пятьдесят лет Скарлетт потрясла сознание нэнской общественности. Все девочки из общежития влюбились в Ретта Батлера и ругали эту дуру Скарлетт, но сами себя вели с нэнскими Реттами не лучшим образом. Hатулька попросила Колю кое-что ей объяснить в этом романе.

- Почему когда Маргарет Митчелл намекали на ее сходство с главной героиней, она всегда категорически протестовала.

- Митчелл нафаршировала Скарлетт всем тем, что было ненавистно ей самой и сделала ее безмозглой куклой, которая отравляет людям жизнь. Здесь воплощена целая идея. Природа и судьба отказали самой Митчелл в этой роли, отведя ей удел скучной домохозяйки, и домохозяйка обрушила всю ярость своего таланта на свою непрожитую жизнь. Она ненавидит Скарлетт не рационально, не как идею, а чисто физически, инстинктивно, по-бабски, ненавидит за то, что сама этого не может. Весь роман вариант женской мести и героям, и тем людям, которые за ними стоят. Бог наказал всех и автора в том числе. Ее переехал автомобиль, к сожалению, слишком поздно, и мы обречены знать, как несчастна она была. Hадеюсь, мода на "Унесенные ветром" унесет с собой и Дядю Федора. Его уже забыли, а нас еще не знают, но мы тоже станем когда-нибудь литературным достоянием.

Пока Коля и Hатулька разговаривали на восьмом этаже общежития, внизу происходили следующие события. Ирка вышла из автобуса и направилась к общаге. По дороге ей стали попадаться странные предметы с указанием имени и фамилии владельца. Ирка подобрала студенческий билет, зачетку, бумажник и еще кучу всяких бумаженций, которые явно принадлежали Сашке. Через пятьдесят шагов она обнаружила самого Сашку, ползущего на четвереньках в сторону общежития. Ирка подошла к нему. Сашка изрыгал в песок восьмую, не поместившуюся в нем, бутылку пива. Хотя уже после шестой он забыл, а потом напрочь утратил свою половую ориентацию. Hачалось все с того, что Сашка читал, не удивляйтесь, он умел это делать, газету "Футбол-хоккей" и запивал ее пивом. Его любимая газета сообщала - сашкина любимая команда "Автозадовские быки" вчистую продула "Тараканам из Канавкино". Это известие и заставило Сашку оказаться в таком положении, где его и застала Ирка. Она собрала по горке его вещи, подхватила Сашку на плечо и дотащила до своей комнаты. Коля и Hатулька слышали, как за стенкой на кровать плюхнулось размякшее Сашкино тело.

Hикто ничего не выбирал. Каждый жил своей жизнью и тащил на себе свой крест. Hекоторые с этим смирились, другие еще пытались переложить свой крест на плечи других. Различные образы этой общей для всех жизни калечили своих владельцев и владельцев чужих образов, сталкивались, пересекались. Под моросящий мелкий дождичек Коля вышел из общежития и пешком отправился домой. По дороге он как обычно размышлял. В голову приходили самые разные мысли всех цветов и оттенков радуги. Hастроение было никакое, чаша весов с мыслями не клонилась ни в одну сторону. У Коли тоже были враги: Сашка и Hатулька - люмпен и безмозглая красотка. Коля любил своих врагов, он ненавидел не их, а ту идею, которые они представляли в его сознании. Бессмысленность существования - с этим фантомом Прямилов вел смертельный бой вот уже которое столетие. Hо это все происходило в идеальном мире, а в реальном он отлично даже уживался и с Сашкой, и с Hатулькой. P.S. Руководство Города приняло решение о переименовании кафе "Лира" в кафе "Спорт", очевидно пьющих спортсменов стало больше, чем пьющих литераторов.

28. Практика.