Нуар

Андрей Иванович торопливо надевал сапоги, прямо на босые ноги, которые всё не могли попасть туда, куда положено попасть ноге, когда ты надеваешь сапоги. Его всё подгонял назойливый, как стая комаров, собачий вой, вот, наконец, он выскочил из дома, он побежал туда, где рылись псы. Он выбежал из-за угла, в кирзовых сапогах, в трусах семейных и алкоголичке-майке. Он застыл, он смотрел, как две собаки, тот, что большой и чёрный, и тот, который Тьма, копали землю, а тот, что меньше, но чернее первого, всё воет в небо, всё пощады просит, а может это что-то большее, другое? Андрей Иванович к ним побежал, но через несколько шагов остановился, развернулся, побежал обратно, вернулся в дом, закрыл дверь на засов и к ней припал спиной. Одышка, стуки в голове, вой псов, дрожат колени. Он вновь засов откинул и выбежал на улицу, рванул за угол, побежал к собакам, а те его не замечали, они всё рыли, выли и скулили. Андрей Иванович к ним подбежал, большой и чёрный высунул из ямы морду и уставился на человека, смотря ему в глаза, большими чёрными оливами. О Господи! У них ещё и чёрные глаза! Увидев это, Андрей Иванович сорвался с места и побежал обратно, к дому. Он хлопнул дверью, он схватил лопату, он снова побежал туда, где рыли землю псы. Пока бежал, Андрей Иванович смотрел на небо, там были звёзды и безоговорочно луна светила. Грозы пока не будет. Он подбежал к собакам, яростно размахивая штыковой лопатой, и тот, что меньше, но чернее, немного испугался, перестал вопить и отошёл на несколько шагов назад, а тот, который Тьма, не прекращал копать, лишь бросил резкий взгляд на человека. И в этом взгляде человек увидел силу, решимость и блестящие искры упрямства, близости цели. Андрей Иванович метнулся в сторону дома, но через пару шагов остановился и вернулся к яме, Тьма, вывалив язык и тяжело дыша копал, а большой и чёрный вновь стал нюхать мокрую землицу. Собаки вырыли вглубь уже сантиметров сорок, и по периметру квадрат, он получился почти идеальный, метр на метр. Над головою пролетела птица, а может быть, летучая мышь, они всегда летают ночью, над теми местами, где копают ямы.

Андрей Иванович воткнул лопату в землю, он видел, как недоверчиво на него смотрит пёс, тот, что поменьше, но чернее, его глаза блестят в ночи, как пара новых звёзд, как дополнительные фары. Андрей Иванович помог ногой, лопата утонула в мягкой и сырой земле на четверть, а потом на половину, но на три четверти лопата не вошла, она упёрлась во что-то более твёрдое, во что-то более злое. Андрей Иванович нажал еще, и он услышал странный всхлип, наверное, землице было больно. Он отскочил от лопаты, схватился за голову и побежал домой. Он ворвался в дом, задвинул засов, выпил из графина воды и подбежал к окну. Он видел, как собаки роют землю, он слышал, как поменьше, но чернее пёс, всё воет что-то в небо, он видел, что грозы пока не будет. Он бросился в кровать, накрылся одеялом с головой, он думал, что заплачет, но почему-то не заплакал, Андрей Иванович закрыл глаза, он слышал, как в окно стучится ветка, он слышал, как скрипят пружины, он слышал вой, он был не в силах прятаться в кровати. Андрей Иванович вскочил с кровати, бросив одеяло на пол, он справился с засовом, который не хотел пускать его туда, где роют яму псы, он выбежал на улицу и побежал к собакам.

Когда он прибежал на место, собаки уже не копали, собаки уже не скулили, не выли, собаки сидели на краях этой ямы и смотрели на дно. Андрей Иванович почувствовал, как сфинктер поднимается от страха к горлу, он не хотел смотреть туда, куда глядят сосредоточенно собаки, он хочет только посмотреть на небо, убедиться, что грозы не будет, увидеть пару звёзд и всё. Но тишина была ужасна, она оказывается, гораздо хуже воя псов, она опаснее и злее. Андрей Иванович взглянул на виноватую луну и посмотрел на дно холодной ямы. Его глаза, казалось, вздулись, они, казалось, побелели, они, казалось, вышли из орбит. На дне лежал мертвец. На дне лежал мертвец в одной рубашке, а из его бедра торчала лопата Андрея Ивановича. Все четверо: Андрей Иванович и три чёрных пса, смотрели на мертвеца. Быть может, они даже думали одно и то же, быть может, им всем одинаково хотелось убежать, закрыться на засов, накрыться одеялом, но все они смотрели в яму, на мертвеца в одной рубашке. Андрей Иванович медленно, аккуратно протянул к лопате руку, он осторожно пальцами взял черенок, зажал его в ладонь и попытался вынуть из ноги трупа, лопата не поддавалась. Андрей Иванович приложил чуть больше усилий, подёргал лопату влево-вправо, а после дёрнул вверх. И в тот момент, когда лопата вырвалась из плена мёртвых тканей, труп дёрнулся, а псы мгновенно отступили, поджав хвосты и нервно рыкнув. Андрей Иванович не знал, что у него порвались нервы, он сорвался с места и побежал в дом. Собаки провожали взглядом человека, а когда тот скрылся за углом дома, вновь стали смотреть на мертвеца. Большой и чёрный снова стал принюхиваться.