Нуария

– Ну, давайте тогда хотя бы в гостиную пройдем, а то в прихожей топтаться не очень, – предложила Галя.

Данное предложение одобрили все, особенно уставший Матвей. И вскоре они все сидели в гостиной в ожидании темноты. Когда, наконец, солнце скрылось за горизонтом, дедушка вызвал свою маленькую полусферу; взглянув на неё, объявил, что их синий друг находится неподалеку от Никитских ворот и направляется в их сторону.

– Будет здесь минут через двадцать-тридцать, а если я за ним слетаю, минуты через три, – закончил дедушка и, не дожидаясь ответа, выпрыгнул сквозь стену на улицу. Матвей тоскливо вздохнул:

– Везёт же ему, без труда может сквозь предметы проходить: захотелось на улицу – взял да вышел сквозь стену и полетел куда нужно. А мне по лестницам топать, на маршрутках ездить, эх! – от досады Матвей махнул рукой.

– А он что, уже вышел?! – спросила Галя.

– Да, только что, через стену, – ответили в один голос Женя с Матвеем.

Это известие Галю сильно расстроило.

– Ну почему так?! Его видят все, кроме меня, – крикнула она, схватившись за голову.

Шум медленно брёл по Большой Никитской, стараясь не задевать прохожих и не наступать в лужи. Естественно, его никто не видел, и тем не менее, пробираться по заполненной пешеходами улице было сложно. Люди шли прямо на него, и приходилось сторониться, отпрыгивать и лазить по кустам, чтобы избежать столкновения. К сожалению, это была не единственная сегодняшняя проблема, была и вторая, связанная с погодой. Увы, осень – не самое приятое время года: хотя день выдался не пасмурным, на улице было очень сыро. Лазая по сырым кустам, домовой промок до нитки, да его еще два раза окатило водой из-под колес машин. Холодный и порывистый осенний ветер завершил начатое – наш герой промок и окончательно продрог. Поэтому шел он медленно, клацая зубами, и вот ему в очередной раз пришлось прыгать в кусты, дабы не попасть под ноги большой компании молодёжи. Мокрые, уже почти безлистные ветки в очередной раз радушно приняли его в свои объятия, и несчастный домовой снова проклял отвратительную осеннюю погоду.

– Практикуешься в ремесле домового? – спросил тихий голос.

Шум дёрнулся всем телом, но, увидев знакомую полупрозрачную фигуру, успокоился:

– «В», не пугай так, у меня чуть инфаркт не случился, – выдохнул он.

– Приношу свои извинения, но если ты не против, я хотел бы ускорить процесс твоего возвращения домой. Все уже собрались и с нетерпением ждут, когда ты вернёшься и поведаешь нам, из-за чего исчез.

Убеждать домового не пришлось, и вскоре они уже летели над зданиями.

– Ты меня сильно выручил, – благодарил Шум. – Я уже замучился уворачиваться от прохожих. Можно, конечно, напрямую – всех расталкивая, а люди всегда придумают «рациональное» объяснение происходящему, а если и не придумают – быстро забудут. Проблема в том, что биться о коленки – не самое приятное занятие, я уже днём себе весь лоб разбил.

Он снял шапку, демонстрируя три шишки.

– Ай! Как, сильно тебе досталось, – посочувствовал другу дедушка. – Ладно, сейчас прилетим, лед или подорожник приложим.

Друзья начали снижаться к знакомым окнам на пятом этаже.

– Вражеский объект или, вернее, субъект, снова замечен: на сей раз над соседним переулком, снижается в районе дома №4, – громко объявила Настасья Петровна Рыбкина.

– Дорогая, ну сколько можно… – попробовал снова урезонить Аркадий Романович, но его снова перебили:

– Аркадий, не вмешивайся, я – солдат на задании, и я обязательно узнаю, что это за карлик тут летает, – отрезала супруга.

«Говорят, впечатлительным людям опасно читать “страшилки”, выходит, Питера Пэна и Карлсона тоже», – подумал про себя Аркадий Романович, вновь уткнувшись в свою газету.

– Ну, Шум! Мы всё ждём с нетерпением, – сказал дедушка, опускаясь в любимое кресло Жениного папы.

Гостиная семьи Тариновых сейчас больше походила на очень темный зал заседаний. Посередине комнаты стоял маленький круглый столик, вокруг которого дедушка поставил пару кресел, трёхместный диван и маленький пуфик. Женя с Галей расположились на диване, Матвей и «В» заняли кресла. Шум же уселся на мягкий пуфик и с удовольствием потягивал разогретое для него молоко. На лоб домовому положили пакет со льдом. Сейчас он походил на какого-то узбекского бая – в папиных желтых шортах и узбекском халате того же цвета. Правда, эту одежду Юрий Степанович никогда не носил из-за нелюбви к желтому цвету и восточному стилю, и попала она к нему совершенно случайно. Стоило Гале увидеть грязного и мокрого домового, как она мигом забыла обо всех секретах, потащила его в ванную умываться и переодеваться, а тот, конечно, не возражал. Старую одежду няня бросила в стирку, а нарядила существо в то, что бог послал. Вот против этого Шум уже возражал.

Домовой убрал с распухшего лба пакет со льдом и демонстративно произнес:

– Я нашел ещё две весьма интересные персоны, коих мы должны непременно зачислить в наш маленький клуб.

Друзья переглянулись.

– А мы разве клуб? – шепнул Матвей дедушке «В».

Тот пожал плечами и улыбнулся:

– Похоже, с этого момента – да.