Нуб

А вообще неплохо размялся, решил он. Комплекс интересный, хотя и не совсем понятно для чего предназначенный — так, некоторые движения и вовсе ставили его в тупик, не похожие ни на один вид из тех земных единоборств, где он нахватался верхушками. Тем не менее Александр добросовестно все выполнял, стараясь точно следовать программе тренировок. Нахлынувший энтузиазм и осознание «эксклюзивности» этих знаний отлично помогали в освоении новых способностей

Закончив с такой своеобразной разминкой, он свернул лагерь, собрался, и наконец-то направился прочь по следам старой дороги. Экипировался он в облегченном варианте, из плейта были извлечены бронеплиты — так тот стал весить меньше полутора килограмм, хотя оставшиеся баллистические экраны и кордура все еще неплохо могли защитить его от холодного оружия и когтей хищников. Шлем Александр спрятал в тайнике, вместо него надев камуфлированную панаму, а камеру, снимавшую все подряд «для истории», он теперь крепил на левом плече.

Большой туристический рюкзак сменился на тактический рюкзак-трехдневку с запасами продуктов, фильтрами для воды и патронами двенадцатого калибра, которых было взято с собой как можно больше. Имелись там и медикаменты, сменная одежда и другие нужные ему в походе и не только вещи, включая и прихваченные из дома монеты — на случай встречи с «аборигенами». Также он забрал все найденные и очищенные монеты, все серебро и интересные медные находки, амулет с незнакомца, печатки и золотое кольцо с него же, клинок без ручки и шкатулку с кристаллами душ. Компактно свернутая палатка устроилась сверху рюкзака, мачете в ножнах заняло свое место на поясе слева, и, конечно, уже привычный дробовик, висящий на тактическом ремне, как всегда придавал ему уверенности.

Вес все еще оставался приличным, но не шел ни в какое сравнение с тем, который он нес на себе при Переходе в этот мир. Шагалось ему бодро, Александр предвкушал новые открытия, поэтому смело приближался к смешанному лесу, красивому особенной красотой подступавшей осени.

Вся окружающая обстановка создавала впечатление какой-то туристической прогулки, в которые он не раз ходил на Земле. Ну а что — осень, прекрасная погода, солнце, птички вон летают, думал он, подходя к опушке лесного массива. Однако какое-то несоответствие в наблюдаемой картинке его все же слегка насторожило, заставив подобраться. А когда Александр наконец-то осознал, что его так обеспокоило, то, едва не споткнувшись от неожиданности, скорее бросился вперед, под защиту раскидистых крон деревьев.

Наблюдая в бинокль за кружившейся над горами «птичкой», он никак не мог поверить своим глазам, хотя, казалось бы, за эти дни у него уже должен был выработаться иммунитет на все необычное. Но зрелище парящего в вышине классического черного дракона, плавной спиралью поднимавшегося все выше и выше, кружась в потоках теплого воздуха, все же пробило этот защитный тонкий ледок отстраненности.

Массивная туша, бронированная внахлест темными пластинами чешуи, выглядела одновременно и очень грозно, и, в то же время, довольно изящно изгибалась в полете. Длинный хвост служил своего рода стабилизатором, а темные перепончатые крылья отлично справлялись с нагрузкой, периодически резкими взмахами поддерживая эту махину в воздухе.

Определить размер этого «неопознанного летающего объекта» оказалось непросто, но прикинув примерно расстояние до пиков, над которыми кружил этот ящер, можно было предположить, что тот имеет длину в районе сорока-пятидесяти метров — от начала его рогатой морды, и до самого окончания мощного хвоста. Александр, конечно, в авиастроении практически не разбирался, но отчего-то не сомневался, что такая туша сама по себе летать вряд ли сможет. Но за эти дни у него уже сложился простой и универсальный ответ на подобного рода вопросы — «магия», и все непонятки в этой картине мира тут же сами собой вставали на свои места.

Дракон, между тем, прекратил набор высоты и в пикировании направился в сторону покинутого им недавно разрушенного комплекса, что Александра начало немного напрягать. По мере приближения этого существа картинка в бинокле становилась все более отчетливой, а вскоре уже он мог наблюдать ящера и невооруженным глазом, с трепетом и восхищением рассматривая бронированную тушу, кружившуюся над местом его последней стоянки.

На мгновение Александру даже показалось, что этот мифический зверь, повернув голову и выпустив из ноздрей струю дыма, посмотрел ему прямо в глаза. Казалось, на миг их взгляды встретились, мир вокруг замер, а огненно-красные вертикальные зрачки разумного, как он осознал, и очень древнего существа, уставились человеку прямо в душу, заполняя ее всепожирающим пламенем и пробирая его до костей. Однако внезапное наваждение так же быстро схлынуло, и, издав протяжный громоподобный рев, заставивший все живое в округе испуганно замереть или, дрожа, забиться в щели и норы, древний ящер стрелой устремился ввысь, резким взмахом крыльев подняв тучу пыли с земли, быстро набирая высоту и удаляясь прочь от этого места.