Нулевая борьба. Пролог (СИ)

Я продолжил чтение и понял, что владелец записной книжки — это действительно человек. Его нельзя было назвать плохим, чем бы он здесь ни занимался. Пусть он создавал убийц, химер или что-то исследовал, но он это делал из побуждений внутренней пустоты. Наверное. Я еще не знал точно, потому что только начал читать и разделять его боль. А заодно и сам отвлекался и успокаивался. Порой что-то не столь выдающееся в литературном плане задевает в нас то, что для нас очень важно, что болит, что является нашей душевной пустотой. Таким стал для меня этот дневник. Он оказался в нужном месте в нужное время. Автор явно не догадывался, что его кто-то прочтет или вообще хотя бы найдет. Какой же все-таки удивительной бывает жизнь, когда не пытается нас поиметь!

Раздался шум в одной из комнат. Я замер. Затем посмотрел в конец коридора. Каталка была в лифте, и всё везде было как прежде. Я забежал в комнату и взял пистолет из тумбочки. Снова раздался шум. Такое впечатление, будто брякали костями по полу. Я, пригнувшись, пошел с пистолетом в левой руке вдоль коридора, осматривая комнаты. В одной из них, с костями химеры, заметил ту самую маленькую, которая пряталась под камнем и привела меня в эту лабораторию. Видимо, забралась через вентиляционную шахту. Меня она не видела. Я присел и начал присматриваться к тому, что она делала. Химера нюхала кости, прыгала рядом и как-то жалобно стонала. Возможно, это была её родственница по генам или еще кто-то, явно связанный с ней. Возможно, даже мама. Ведь химера маленькая, а маленькие химеры — большая редкость. Они не выживают в регионе. А вот в лабораторных условиях такое вполне возможно.

Мне было не удобно сидеть, и я сдвинулся. Задел пистолетом стекло. Химера встрепенулась на звук и попыталась сбежать, но я успел толкнуть дверь и закрыть её в комнате. И мне повезло, поскольку даже такая маленькая могла меня убить. Среди химер размер, конечно, имеет значение, но человек без экипировки был слишком легкой добычей.

— Посиди здесь, — сказал я.

Химера чем-то плюнула в стекло, как это делают королевские кобры, и очень быстро подошла сбоку, перемещаясь по стеклу.

— Ого! Так ты с гекконом смешана и со змеей!

Она зашипела на меня. Шея её раздулась. Глаза визуально стали больше и смотрели куда-то вглубь меня. Я начал чувствовать дереализацию, словно окружающий мир был ненастоящим и я в нем находился, как в каком-то выдуманном мире. Затем это перетекло в деперсонализацию, и я наблюдал себя как бы со стороны, будто что-то меня вытягивало из тела. Химера шипела и пыталась пробить стекло, но у неё ничего не получалось. А я стоял и лишь смотрел, не понимая, что вообще происходит. Через пару минут она успокоилась. Я пришел в себя, но сразу же начала болеть голова и стало немного подташнивать. Мне было известно, что про змей ходили слухи, мол, они могут вводить в состояние гипноза и убивать своих жертв, но то были лишь мифы прошлого, не более. Что случилось со мной в тот момент, я не понимал. Возможно, просто переволновался.

— Я не причиню тебе зла, — произнес я, глядя на нее. Она повернула голову и начала на меня внимательно смотреть, отходя назад к дальней стенке комнаты.

— Да что с головой-то?! — воскликнул я.

Сказав это, я отправился на кухню попить. Голова прошла так же быстро, как и начала болеть. Взяв блокнот и стул, я вернулся к стеклянной комнате, чтобы наладить контакт с химерой. Мне больше ничего не оставалось, ведь, кроме нее, у меня никого не было. Затем я сходил за сушеным мясом, чтобы подкинуть его новой знакомой. Это должно было поспособствовать сближению. Приоткрыв дверь, я кинул ей мясо, затем сел на стул, закинул ногу на ногу и начал читать дальше, но уже вслух:

Запись 10. «Хотел вынести коробки, но не смог. Разобрал вещи, пытаясь найти то платье, в котором она любила ходить. Устроил бардак. Нашел. Обнял его. Но в платье не было ею. Я обнимал свою память, сжимая значимую для меня вещь, но нисколько не касался Нэл. И это убивало. Единственное, что осталось таким же, — её запах. Но и он был лишь памятью, которая уже была совсем не той, что раньше. И от этого внутри всё опустело».

Маленькая химера подошла вплотную к стеклу, села напротив и стала смотреть прямо мне в глаза, вертя головой. К мясу не притронулась и не стала его даже нюхать. А я читал чужой личный дневник, перебирая глазами записи, словно свои воспоминания, которых, на самом деле, никогда не было в моей жизни. Признаться, это было увлекательно и даже затянуло. Боль чужой жизни ослабляла нывшую свою. Вот такая удивительная психотерапия.