Нулевая борьба. Пролог (СИ)

Ночь шла, а я всё размышлял, каким бы я был, будь у меня возможность смешаться с каким-нибудь существом. В раздумьях я не заметил, как подошла моя очередь спать. Рико спал, уткнувшись в Гемеллу. Присмотревшись, я заметил у Гем первые изменения: у неё отпали когти и цвет шкуры стал на несколько тонов светлее. Разбудив Рико, я показал ему, где что находится, подлил Гем воды и лег спать. Но, черт возьми, уже тысяча первый раз я очутился у того самого злосчастного болота! Снова осмотрелся и увидел примятые камыши, подсохшую кровь на листве и плавающую каску. Мне хотелось её подцепить сухим деревцем, как обычно, но я знал, что она утонет, что ни делай. С правой руки я перецепил когти на левую, чтобы начать бороться, и встал в стойку возле болота. Я ждал водную химеру оттуда, но она вцепилась мне в правую кисть откуда-то сзади. Я запаниковал и начал бить выключенными когтями по пасти химеры, но та лишь мотала меня, как тряпку, из стороны в сторону. Без особых усилий она сбила меня с ног, и я оказался под ней. Когда она начала отходить, чтобы я оказался на уровне её пасти, моя рука вновь попала на излом, но на этот раз я проснулся не от того, что меня пожирала водная химера, а от реальной боли вывернутой руки.

— Доброе утро! — произнес Рико. — Как спалось?

— Утро доброе, — ответил я. — Как обычно, ужасно. Постоянно снится один и тот же кошмар. Никак не могу с ним справиться.

— Я слышал, что кошмары снятся тогда, когда человек сильно беспокоится. Что сны — это выражение нашего подсознания, которое стремится нам помочь. Эти ночные кошмары снятся тебе не для того, чтобы нанести вред, а, напротив, чтобы ты мог преодолеть это. Кошмары — это засевшая проблема.

— Ты хочешь сказать, что кошмары мне снятся, чтобы я преодолел свои страхи и избавился от переживаний, которых в реальной жизни не замечаю?

— Да! Точно! Именно это я и хотел сказать, — с улыбкой произнес Рико.

— Но в реальности я не беспокоюсь о том, что мне снится.

— Так ты можешь этого не замечать. У психиатров даже есть что-то на эту тему. Люди могут не замечать своего уродства. Могут прямо уже гнить, но не замечать этого. Отказываться видеть.

— Ну, я думаю, у меня всё не настолько плохо.

— Вот! Отрицание! Верный признак, между прочим!

— Да ты притягиваешь всё за уши! — сказал я, рассмеявшись.

— Я пытаюсь помочь, — ответил Рико. — Вдруг это натолкнет на мысли?

Я отошел подальше от палатки, чтобы справить нужду, а сам задумался над словами Рико о том, что ночные кошмары — это попытка подсознания помочь человеку справиться с его страхом. Помочь пережить какую-то травмирующую ситуацию. И моё незамечание каких-то признаков — это не здравая оценка состояния, а вполне типичное проявление анозогнозии, когда у больного просто отсутствует критическая оценка реальности. Я ведь об этом не слишком-то и задумывался за столько времени.

— Там! Там! — кричал Рико, показывая на меня пальцем. Я рассмеялся:

— Да ладно, я просто ссу в поле.

— Да нет! Летит! Там! В небе!

— Что?! — спросил я.