Нулевая точка

Великого Инквизитора его Темнейшество украл в одном из около Реальных Миров ещё в незапамятные времена. На поговорить. Всего лишь. Однако разговор ни к чему не привёл, обе стороны расплевались в прямом смысле. Эстэл, что бы не выпускать за ворота Тёмной Цитадели оружие массового поражения и атомную бомбу замедленного действия в одном флаконе, оглушил Великого Инквизитора и положил его в криокамеру. Его Темнейшество так же был коллекционером всяких там блаженных и бесноватых. И, по возможности, живых.

Эстэл окинул взглядом местность. Два холма. На одном Башня Магов, на другом портал. Холм с порталом плотно оцеплен адептами из ближайших филиалов. Его люди стояли в метре друг от друга.

— Где начальство? — спросил его Темнейшество, подойдя к ближайшему адепту.

— На другой стороне холма, — ответили ему.

Адепта трясло.

Обходя холм по периметру, его Темнейшество увидел работу портала. Драконьи головы одновременно распахнули пасти, пустили дым из ноздрей, поверхность портала пошла рябью, как вода при ветреной погоде, и оттуда вышло несколько личностей. Смуглых и черноволосых. Мужчина с огромным животом, как у бабы на сносях, и стайка молодых женщин с сумками типа «мечта оккупанта». Людьми личности пробыли недолго. Они, как и портал, пошли рябью и приняли другую форму. Тех самых мифических чертей.

Эстэлу стало интересно, кто под кого маскировался? То ли люди под чертей, то ли черти под людей. Его Темнейшество ещё раз похвалил себя с тем, что не сожрал Великого Инквизитора, хотя очень хотелось. Тут Торквемаду ждала работа. Причём настоящая.

Дойдя до лагеря Эстэл распахнул полог самой большой палатки.

— Что здесь происходит?

Глава шестая

Много ли нас таких, много ли нас таких,

Тех, что не пьют днём, а пьют по ночам.

Много ли надо нам? Много не надо нам.

Огонь, любовь, свеча и саранча.

Лунофобия — Саранча

Мир менялся.

Стоило тонированной девятке выехать на федеральный тракт, как Лиэль перестала узнавать знакомые с детства места. По обе стороны широкой, асфальтированной дороги, протянулись столбы с натянутыми проводами. Там, где раньше стоял лес — встали серые, пятиэтажные, дома, похожие один на другой. Не изменились только поля.

— У меня такое чувство, что я тебя знаю, — сказала крашенная блондинка, сдавив голову руками. — Почему я тебя знаю?

— Потому, что ты меня знаешь, — пожала плечами Альба, не отрывая взгляда от дороги. — Кажется, твой город наконец обогнули.

Лиэль посмотрела на город, одновременно узнавая и не узнавая его. Из центра торчало несколько небоскрёбов, на месте замка стояла стилизованная пародия на него же. Только бледно-розовая и как бы воздушная.

— Нет, не так, — крашенная блондинка помотала головой. — Я дольше тебя знаю. Ты — рыжая, и твои родители умерли.

Альба затормозила и остановила машину у придорожной проезжаловки.

— Откуда ты про моих родителей знаешь? — резко спросила она, запуская руку в свои пегие волосы. — И ещё я только вчера покрасилась.

— Знаю и всё, — ответила Лиэль. — Голова-то как болит, Боги.

Альба открыла бардачок, ничего там не нашла, кроме документов на машину, и оценивающе посмотрела за заднее сидение, сплошь забитое клетчатыми баулами. Подтащив один к себе, кинула его Лиэль на колени.

— Пошарь в сумках, посмотри таблетки. Ищи всё, что заканчивается на «-гин» и «-ган». А я пойду, посмотрю, чем тут кормят. У тебя местная валюта есть?

Лиэль вытащила из кармана кошель с мелкими серебрушками и, отсчитав пять штук, протянула Альбе.

— Должно хватить.

Альба, выйдя из машины так хлопнула дверью, что у крашенной блондинки голова разболелась ещё больше, пошла в сторону кафе. Лиэль запустила обе руки в сумку. Найденное в итоге не обрадовало её. Совсем.

За первой сумкой последовала вторая, потом третья, четвёртая… Через десять минут выворачивания сумок на изнанку вернулась Альба и позвала есть шашлыки, только что приготовленные старым бесом Гиви.

— Что мы везём? — спрашивала Альба после того, как всё было съедено и девицы развалились в пластиковых креслах на веранде кафе.

— Брикеты верхушек конопли, — мрачно перечисляла Лиэль, — брикеты с надписями «реагент» и какой-то коаксил в таблетках. И пипалфен. Тоже в таблетках.

Лицо Альбы перекосилось в гримасе ненависти и отвращения.

— Ур-р-роды, — прорычала она. — Надо было им руки-ноги переломать и так кинуть. Вот же твари.

— Почему? — спросила Лиэль, всегда тяготевшая ко всему новому.

— Наркотики, — пояснила Альба. — Конопля ещё ладно, но остальное… Надо же, травка, таблетки и химия.

Слово «наркотики» было Лиэль знакомо. Наркотики применяли эльфьи медики, что бы облегчить боль, или усыпить пациента перед операцией.

— Это же медицинские препараты, что в них такого? — без задней мысли спросила она.

Бледная дева посмотрела на Лиэль, как на дуру. Потом сделала скидку на другой Мир и мировоззрение местных аборигенов.