Нулевое досье

Холлис проснулась от стрекота механического сверчка и не смогла вспомнить, действительно ли спала. Всю ночь она лежала рядом с Гарретом почти без сна: ей нужно было уверить себя, что он и вправду здесь. От него пахло больницами. Чем-то, чем он обрабатывал швы. Их Гаррет посмотреть не разрешил, сказав, что нога – «незавершенный проект».

Перебинтовывал он ее, сидя в кресле на черном мусорном пакете, который достал из рюкзака за спинкой инвалидного трицикла. Холлис он отправил в ванную. Она стояла, прислонившись к трубам-сушилкам, и слушала, как Гаррет нарочно фальшиво насвистывает, чтобы ее подразнить.

– Все! – крикнул он наконец. – На меня можно смотреть.

Холлис вышла из ванной. Гаррет застегивал последние булавки на штанине. Мусорный пакет, завязанный, лежал рядом на ковре.

– Больно это? – спросила Холлис.

– Вообще-то, нет. Вот остальное – восстановление, физиотерапия – удовольствие поменьше. Знаешь, что у меня теперь ротанговая бедренная кость? – Он ухмыльнулся.

– Какая?

– Ротанговая. Из того же, из чего плетут корзины и мебель. Его научились превращать в полный аналог человеческой кости.

– Ты меня подкалываешь.

– Только-только начали испытывать на людях. На мне, если совсем точно. На овцах получалось отлично.

– Из него нельзя сделать кость.

– Его запекают в печи. С кальцием и чем-то еще. Долго. Под давлением. И он становится почти как кость.

– Врешь.

– Надо было попросить их, чтобы сплели тебе корзинку. Жаль, не додумался. Вся прелесть в том, что из ротанга можно сделать кость в точности нужной формы. То есть гнут и обрабатывают ротанг. А потом уже делают его твердым. Идеальная замена кости. Даже чуть прочнее старой. Микроструктура позволяет кровеносным сосудам прорастать внутрь.

– Не пудри мне мозги.

– Расскажи мне подробнее о том, что Милгрим говорил мистеру Биг-Энду, – потребовал Гаррет. Он всегда произносил это имя в два слова, как «Большой конец».

Все это было вчера. А сейчас Холлис нащупала трубку, еще более массивную в темноте.

– Я буду здесь через десять минут, – сказал Бигенд. – Ждите меня в гостиной.

– Который час?

– Восемь пятнадцать.

– Я сплю. Спала.

– Мне нужно с вами увидеться.

– Где Милгрим? И Хайди?

– О нем мы скоро поговорим. Хайди тут ни при чем.

Он повесил трубку.

Холлис сощурилась на полоски света по краю занавесок. Очень тихо положила трубку. Гаррет по-прежнему ровно дышал во сне.

Холлис осторожно села. Гаррет спал на спине, в брюках и носках. На его голой груди были новые шрамы, затянувшиеся, но все еще свежие, рядом со старыми, которые она могла бы нарисовать по памяти.

Холлис тихонько встала, вошла в ванную, закрыла за собой дверь и зажгла свет.

54 В сиянии экрана

– Фергюсон, – сказала Уинни Тун Уитакер. – Тот, что с «каскадом». Прилетел вместе с Грейси из Женевы.

Милгрим сидел за столом, накинув на плечи спальный мешок, в бледном сиянии экрана и подсвеченной клавиатуры. Он пробовал уснуть, но то и дело вставал проверять твиттер. На шестой или седьмой попытке там оказался ответ: номер Уинни в Соединенных Штатах. Милгрим достал ее карточку и понял, что номер сотовый. Под каталогами с образцами обнаружился бумажный телефонный справочник, в котором нашлись нужные цифры для набора американского номера.

– Который со штанами? – спросил Милгрим, надеясь услышать «нет».

– Майк Фергюсон. Видите? Я же вам говорила.

– Когда вы улетаете?

– Вообще-то, ваша история может потребовать ОВК.

– Что это?

– Отпуск в командировке. Последняя уловка, разрешенная федеральным агентам. Я здесь в командировке и с разрешения начальства могу взять двухдневный отпуск. Шестнадцать рабочих часов в год. Как только вы чирикнули, я сразу отправила мейл шефу. Расходы, правда, будут из моего кармана. – В голосе послышалось огорчение. – С другой стороны, мне правда дико интересно, а шеф не разделяет моего интереса настолько, чтобы и дальше платить мне суточные. Эта штука, которую вы откололи в Париже, – вот уж от вас не ждала. И чего теперь?

– Не знаю, – честно ответил Милгрим.

– Это был выпускник школы дизайна. Который воображает себя «зеленым беретом». И дебильное нападение на машину вашего босса – тоже он.

– Да, – сказал Милгрим. – Я его видел.

– В смысле не Грейси и не Фергюсон. Они в это время проходили паспортный контроль в Хитроу. Впрочем, сейчас они уже должны были узнать про всю эту историю. Интересно, как отреагировал Грейси. Если он хоть что-то соображает, то уволит дизайнера, от которого проку меньше, чем ноль. Не то что у Грейси нет мозгов. Мозгов у него много, только думает он другим местом. Вы сказали Бигенду?

– Да, – ответил Милгрим. – Думаю, я передал ему все, что вы просили.

– Вы сказали ему про меня?

– Я показал вашу карточку, – ответил Милгрим. Она сейчас лежала на столе рядом с компьютером.

– Опишите его реакцию.

– Он вроде бы не встревожился. Но я вообще не видел его встревоженным. Он сказал, ему случалось иметь дело с федеральными агентами.

– Скоро ему на голову свалится под двести килограмм тренированных майков, если считать обоих. Держите меня в курсе. Мобильный есть?

– Нет. Я оставил его в Париже.