Нулевой год

БТР, в клубах пыли, приближался ко мне. Марина, высунувшись из люка, делала отчаянные жесты. Обернувшись, я увидел не меньше сотни всадников, приближавшихся ко мне с противоположной стороны. Против такой толпы пистолет бессилен…

— Почему она не стреляет? — как-то отрешенно, равнодушно, подумал я.

И сразу понял. Девушка боится задеть меня! Рухнув на землю, лицом к армии чертей, я выстрелил еще три раза, но все впустую — расстояние было слишком велико. И в этот момент заговорил пулемет, срезав разом десяток преследователей. Ошеломленные, заложив широкую дугу, они рассеялись по полю боя. Ко мне продолжал скакать только один, но я, подпустив его поближе, снял всадника, выпустив оставшиеся два патрона.

Бронетранспортер, скрипнув тормозами, остановился около меня. Боковой люк открылся и сильные руки кузнеца затащили меня внутрь. По броне защелкали стрелы. Одна из них залетела в открытый люк и впилась, вибрируя, в спинку сиденья. Пришлось снова пустить в ход башенные пулеметы. Только тогда уцелевшие черти пустились наутек. Поле боя осталось за нами.

— Нормально так тебя помяли, братуха, — покачал головой Дима.

— До свадьбы заживет, — прошипел я в ответ. — Потерь нет?

— Мише в руку попала стрела, — проинформировала меня Марина, осматривая мои раны. — Но ничего серьезного.

— А у меня?

— Кости целы, только…

Девушка, уперевшись мне в бок коленом, дернула руку, заставив громко закричать.

— …только плечо было вывихнуто, — закончила она.

Вернувшись к ящеру, мы снова вылезли из броневика, чтобы рассмотреть зверя и поверженных чертей. Черт! Эти черти в самом деле оказались чертовски похожи на чертей! Самым большим отличим, пожалуй, было отсутствие хвоста и копыт на ногах.

Но много общего у них было и с нами, с людьми. Эти существа даже носили некоторое подобие одежды — широкие пояса-юбки, сплетенные из растительных волокон, с большими карманами, в которых хранился всякий хлам — кости животных, камни, засушенные ягоды.

Завязался спор, как назвать чудовище. Вопрос, какое имя дать чертям и не поднимался — тут все и так было ясно. Марина с геологом настаивали на "Трехроге", а ее брат с кузнецом — на "Трироге". Как будто была такая большая разница! Воспользовавшись своей привилегией командира боевой машины и начальника экспедиции, я назвал зверя просто "Многорог".

— Это нечестно! — заявила девушка. — У нас такого варианта вообще не было!

— Будешь спорить — назову его "Многорог Грачева", — поставил я точку в дискуссии.

Мы связались по радио с дядей. Я рассказал ему о встрече с чертями. Сперва он не поверил, пришлось несколько раз повторить, что я не шучу. Поведал ему об открытии нефтяного месторождения. Полковник, в свою очередь, поделился новостями: медузы все чаще пролетают над нашей территорией, потеряли еще четыре человека. Ракеты сбили уже штук сто этих тварей. Я предупредил, что мы намерены двигаться дальше на запад. БТР был в отличном состоянии, солярки оставалось больше, чем три четверти, патронов тоже более, чем достаточно — кроме сегодняшнего дня мы не стреляли еще ни разу. Провианта — тоже три четверти. Пока мы проехали только шестьсот семьдесят километров.

Покинув поле брани, мы двинулись дальше. Вскоре нам встретилась еще одна река, которую мы назвали Урал. Она была значительно меньше Миасса, местами сужалась до пятидесяти метров. Однако переправиться через нее оказалось так же затруднительно — течение было очень стремительным, а берега — скалистыми.

Глава 11. Пленник

После всех приключений крайне не хотелось отпускать разведчика в поиске пригодного для переправы места. Но байк, в сравнении с бронетранспортером, кушал топлива что воробушек. Мы же ставили целью охватить как можно больший радиус, то есть соляра требовала бережного и экономного отношения.

Взвесив все "за" и "против", я был вынужден снова отправить Белкина на поиски брода. Кузнец вернулся уже через час, заверив, что выше по течению нашел подходящее место.

Этим местом оказался водопад. Здесь река низвергалась с уступа почти тридцатиметровой высоты, обрушиваясь вниз с оглушительным грохотом. Зато образовалась пойма, с относительно слабым течением и пологими берегами — мы смогли спуститься почти к самой воде. Но не было похоже, чтобы нарастивший жирок БТР смог пройти по дну.

— И что? — хмуро произнес я. — Как мы переправимся? Только топливо зря пожгли…

— Смотри, — Дима указал на широкий плоский утес, выступающий из воды метрах в десяти от берега, и еще три таких же внушительных валуна, расположенных почти в одну линию с перерывами в пять-шесть метров между ними. — Вот готовые быки моста. Нам остается только положить настил!

— Настил? — усмехнулся я. — Из чего?

— Там, чуть дальше, — махнул рукой здоровяк. — Есть роща. Деревья достаточной длины, чтобы устроить мост. И достаточной толщины, чтобы выдержать броневик. Топоры, веревки, гвозди — это все есть.

— И сколько мы тут провозимся? — покачал я головой.

— Лучше будет вернуться обратно? — пожал плечами кузнец. — В гору мы точно не вскарабкаемся, а там, ниже по течению… река только шире и шире.