Нулевой. Начало

Я попытался вызвать интерфейс. Он не отзывался. Вообще не отзывался. Но, благо, я не слышал голоса той твари, которая шептала мне, которая перехватила надо мной контроль. Это и есть коллективный разум тех существ, которые на нас напали, которые стали основанием для уничтожения нас и нашего города? Может быть… ответа у меня не было. Только время поможет, надеюсь. Но не факт.

Больше я ничего толком не видел, не мог ничего сделать. Просто лежал и смотрел в потолок, инструменты и медицинскую операционную лампу. Мысли в голове были разные. Но в основном они крутились на тему того… что я не чувствовал боли. Вроде вот они = почти все мои внутренние органы. Но нет… ни боли, ни страха… только удивление, да и то оно уже прошло. Только небольшой осадок.

Говорить, кстати, я тоже не мог. Возникло ощущение, что у меня просто вытащили глотку, язык, оторвали челюсть. Но как? Да фиг его знает. Это чёртова фантастика… чёртова наука чёртовых безумцев способна на многое. Даже на такое дерьмо.

В какой-то момент я от скуки уснул, а потом проснулся от яркого света, который резал глаза даже через веки. Я не видел ничего вокруг, кроме этого света, я слышал отголоски слов, речи. Слышал женский голос, два мужских… потом ещё один женский, но очень грубый и… старый.

К свету я начал постепенно привыкать. Я пытался всмотреться в лица, но… не видел их. Медицинские маски, какие-то странные очки. Лиц не было видно, вообще. Но примерная форма лиц угадывалась. Среди всех присутствующих не было Хендмейна. Странно, обычно он присутствовал при всём этом… с ним что-то случилось?

— И так, уважаемые, — снова роботизированный изменённый голос, это был тот чёртов учёный, это был Шримфолл. — Мы с вами здесь собрались, чтобы разобраться в возможностях восстановления этого организма посредством живой и не живой массы, в особенности восстановления внутренних органов, а также… чёрт… мне даже противно говорить об этом!

— Тогда я продолжу, — хриплый, грубый женский голос продолжил вещать. — Этот объект поглотил трёх женщин. Целиком. Нам бы хотелось так же узнать, если ли внутри этого… Нулевого генетические слепки тех несчастных, которых он превратил в ничто. Если так, то можно будет попробовать их восстановить.

Дальше началось что-то странное. Говорить они перестали, только бросали короткие фразы, просили подать тот или иной инструмент… резали, перекладывали. Видел, как выложили печень, как отложили целый фрагмент моего кишечника, попытались вытащить сердце, но когда где-то что-то рубанули, то я начал в прямом смысле слова умирать. Было страшно. Я уже привык чувствовать себя… бессмертным. Но чёрт! Я могу сдохнуть!

— И так… — продолжил снова Профессор. — Мы взяли все необходимые материалы для исследования. Главное… держите его в специальном растворе, а то есть вероятность, что эти органы… попытаются восстановиться. Хм-м-м… уважаемые, как думаете, есть возможность того, что если Нулевого разделить на две части, то они восстановятся в двух Нулевых.

— Нет, — довольно жестко ответил уже знакомый мне голос Хендмейна. — Вся работа по восстановлению лежит внутри двух чипов, которые у него в голове. Если разделить чипы, то он может восстановиться. Может. Но в единичном экземпляре, за это отвечает первый чип. Вторая часть, даже если там будет второй чип, который усиливает первый, просто превратиться в тварь, которая попала к нам на планету. Не советую с этим играть. Мы уже видели результаты таких игр. Целое крыло было закрыто, а потом всё там сожжено. Жертв новых не нужно, так что… не советую проводить такие эксперименты. При том, что вы их уже проводили, да, Профессор.

— Ну-у-у, — усмехнулся он, причём противно, — и я не без греха. Да. Из-за меня то крыло и было уничтожено.

— И три сотни сотрудников, — с отвращением в голосе проговорил сквозь зубы Хендмейн, после чего его снова не было слышно.

Снова они что-то делали, что-то перекладывали. В итоге, мне несколько раз загораживали обзор, весь мой кишечник порезали на так называемые персты, это с их слов, и он был разложен на отдельные составляющие в какие-то ёмкости с раствором. Так же вытащили желудок, почки, селезёнку… от одной мысли, что у меня нет половины органов, меня… вырубало. Я старался не думать. Вообще. Просто смотрел в потолок, либо на лампу. Это было слишком… страшно.

— Итак, — спустя, наверное, час времени, снова начал говорить Шримфолл. — Уважаемый Хэндмейн, скажите, пожалуйста, сколько у нашего обследуемого, — тварь, не подопытного, а, чтоб он сдох, обследуемого, — подконтрольного вещества, как вы говорите, чтобы он мог восстановиться.

— По оценке моей системы, подключённой к его чипам, — начал говорить он, одновременно перестукивая пальцами по нормальной, механической клавиатуре, что меня удивило, вроде высокие технологии и всё такое… — сейчас у него около трети от единицы подконтрольного вещества. Если бы не блокировались основные функции, был бы риск, что он мог сорваться. Этого не хватит для восстановления… вообще ничего. Необходим источник подконтрольного вещества. Тоже мясо.