Нулевой отсчет

– Ну что ж, уточняйте, – ответил врач.

– Меня интересует причина. Почему у Сони такие проблемы с голосом.

– Никита, я думал, об этом Вы мне сами расскажете.

– Я, к сожалению, не знаю.

– Ну с медицинской точки зрения, это результат попытки удушения. Ее душили, к тому же скорее всего, она кричала. И в результате повреждение голосовых связок и гортани. Думаю, что ей больно не только говорить, но и глотать. Одно странно, почему она так долго терпела. Думаю, что проблемы возникли не вчера. Было бы легче лечить, если бы она обратилась раньше.

Доктор все говорил, половину его речи я не расслышал, половину не понял. В голове отпечатались слова: «Ее душили». Кто? Почему? Вывод напрашивался сам. Вряд ли это Давид. Значит те, кому он задолжал деньги. А пришли выбивать с Сони. Найду, закопаю всех! И братика, и тех, кто посмел причинить боль моей Соне.

– Доктор, я хочу оплатить счет за лечение. И просьба, можно не сообщать Соне сумму, даже если она будет настаивать? – спросил я врача, вставая.

– Разумеется, – ответил доктор, провожая меня к двери.

– Ну, тогда мы подъедем через пять дней, – выйдя из его кабинета, я еще раз поблагодарив врача, отправился на поиски Сони. Она сидела на лавочке недалеко от места парковки моей машины, что-то разглядывая на земле. Я сел рядом с ней. Осторожно прикоснулся к ее склоненной макушке.

– Я работала в боксе. Пришли два типа, здоровые амбалы. Пришли передать привет от братишки, так они сказали. А я по глупости начала орать. Один схватил меня за горло. Другой сказал, что через пять дней вернуться за деньгами, – голос Сони был абсолютно безжизненным. Я почувствовал, как во мне начинает закипать злоба на ее брата.

– Давид проигрался местному авторитету Косому или Кривому, не знаю толком. Сообщив, что я с радостью выплачу его долг, слинял за границу. Веселая история, да? – она в упор посмотрела на меня. В ее глазах застыла такая боль, что у меня все внутри перевернулось, – А я раньше любила петь. Родители мной гордились. Если бы они только видели, что со мной стало, – горько усмехнулась Соня.

– Они бы тобой гордились, так же как и я, – твердо сказал я, пересаживая ее с лавки на свои колени, – Как только добрый доктор вернет тебе голос, споешь мне свою самую любимую песню, – продолжил говорить, целуя ее висок.

– Ладно. Только играть не кому. Обычно мне папа на гитаре подыгрывал, – тихо сказала Соня.

– Я могу, если ты не против, – сказал я, радуясь, что в школьные годы посещал музыкальную школу.

– А ты можешь? – радостно спросила Соня. Я посмотрел в ее улыбающееся лицо, и поймал себя на мысли, что если бы даже и не мог, то непременно бы научился, только бы с ее губ не сходила такая обворожительная улыбка.

– Да, и на гитаре, и на пианино.

– Прям не мужчина, а мечта, – рассмеялась она. Я только крепче прижал ее к себе, чувствуя, как ее смех проникает глубоко под кожу.

– Ну, скажешь, тоже! – скромно рассеялся я, – Поехали в офис, мне потом на встречу нужно, а вы с Линой после работы к Антону езжайте. Там и встретимся.

Соня согласно кивнула. Еще посидев несколько минут, я глубоко вздохнув, встал. Помог Соне усесться в машину, сел сам и вырулил на дорогу по направлению к офису.

Глава 11

Каролина

После плотного обеда, пусть и не такого вкусного, как у Антона, мы отправились в офис. У въезда столкнулись с Никитой и Соней. Ребята только приехали из больницы.

– Ну как? – тихо спросил Антон брата, так чтобы Соня не слышала.

– Нормально. Через три, максимум пять дней начнется лечение. Есть реальный шанс все исправить. Так, – Никита посмотрел на часы, – Нам уже нужно лететь. Прыгай в машину.

Антон, повернувшись ко мне, крепко обнял и поцеловал.

– Люблю тебя! – прошептал он мне на ухо, отчего по спине побежали мурашки, и добавил, – Буду скучать.

– Я тоже, – ответила я.

– Что конкретно?

– И люблю, и буду скучать, – прошептала я, радостно улыбаясь.

– Вот, то-то же! А то «я тоже»! Что за ответ такой? Все нужно называть своими именами, – ворчал Антон, нехотя разжимая руки.

– Все, Ромео, погнали, – поторопил Никита уже из машины.

Парни уехали, я подошла к Соне. Она грустно улыбалась.

– Что доктор сказал? – спросила я.

С минуту Соня молчала, потом всхлипнула. О, срочно нужна реанимация!

– Пойдем в мой кабинет. У меня шоколад припрятан на такие случаи, – сказала я, подталкивая Соню в здание.

В кабинете я усадила подругу в единственное кресло, сама сбегала за чаем. Вернувшись, порылась в своем секретном шкафчике с заначками. Откопала две плитки шоколада. А что, ну есть у меня слабость, когда грустно поглощаю шоколад! Протянула одну Соне. Та, благодарно кивнув, развернула шоколадку. Через несколько минут, начала рассказывать о визите к доктору.

– А плачешь-то почему? Все ведь нормально? – не поняла я.

– Понимаешь, Никита он такой… Слов нет. Замечательный! И я, по-моему, влюбилась, – еще горше разрыдалась она.

– И что?

– Лин, ну кто он и кто я? Мы как параллели, никогда не пересечемся. Мы из разных миров! Ну даже если и начнем встречаться… Я ему надоем, он меня бросит. А я? Всю жизнь его ведь помнить будууу…