Нулевой пациент. Книга Первая (СИ)

Диана охнула, а Офелия похолодела. Ее тело будто сковало чужой волей, сердце остановилось, она перестала дышать. Медленно, слишком медленно она повернула голову и увидела Рамона, который остановился справа от нее. Мужчина был одет в строгий темно-синий костюм, белая рубашка, верхние пуговицы расстегнуты, галстука нет. Волосы небрежно падали на лицо, сегодня он их не зачесал, но под синими глазами залегли тени.

— Смотря по какому вопросу вы хотите со мной поговорить, мистер адвокат, — собрав волю в кулак, спокойно ответила она.

— У меня очень важный вопрос. И если вы освободились, я позволю себе наглость предложить переговорить прямо сейчас.

Офелия посмотрела на Диану с надеждой, что та изобретет срочное дело и нужно будет уйти. Но женщина неправильно истолковала этот взгляд. Улыбнувшись и смерив Эверетта плотоядным взглядом, она подняла трубку телефона.

— Я отменю такси, доктор Лоусон. Хороших выходных!

Офелия вернула ей улыбку, кивнула и развернулась к Эверетту. Тот выглядел уставшим. Таким же уставшим, как она сама. Он поднял локоть, безмолвно предлагая ей взять его под руку. Подумав, она перекинула сумку на другую сторону и положила ладонь ему на предплечье, пропустив руку в образовавшееся кольцо. Рамон тут же прижал ее к своему боку и чуть заметно улыбнулся. Они молча вышли из больницы. Офелия чувствовала на себе взгляды пациентов и сотрудников. Внешность, рост и манера адвоката держаться мгновенно приковывали к нему внимание. И сейчас от этого ей стало неуютно. Выбравшись на воздух, Эверетт посмотрел на нее. Они отошли в сторону от входа, чтобы никому не мешать. Он отпустил ее руку, сделал шаг, чтобы выровнять дистанцию и иметь возможность спокойно смотреть ей в лицо.

— Ты голодна?

Она молча кивнула.

— Поужинаешь со мной?

Снова кивнула, стараясь не анализировать происходящее, а просто позволить ему развиваться.

Он снова подал ей руку и направился через парковку к аккуратно стоявшей в стороне машине жемчужно-белого цвета. Не без удивления Офелия увидела фигурку ягуара на капоте и улыбнулась. Рамон открыл ей дверь возле пассажирского сидения, помог сесть, обогнул автомобиль и занял водительское кресло. Завел мотор. В салоне приятно пахло деревом, табаком и чем-то еще. Офелия поставила сумку на колени, жалея, что она такая маленькая, пристегнулась и машинально отодвинулась ближе к двери. Если Рамон и заметил этот жест, то ничего не сказал. Он снял машину с ручного тормоза, переключил передачи и мягко вырулил с места, огибая нестройные ряды автомобилей. Через минуту они оказались на шоссе, примыкающем к госпиталю, и мужчина направил автомобиль в сторону старой части города. В автомобиле было тихо и спокойно. Хотя, наверное, дело не в автомобиле. Офелия старалась сдерживать дыхание, чтобы он не понял, насколько она взволнована. Старалась держать дистанцию, чтобы он не увидел, как сильно ей хочется к нему прикоснуться. Тысячи глупых мыслей теснились в ее голове. Но по мере того, как автомобиль удалялся от больницы, Офелия расслаблялась.

— Я выбрал ресторан в старой части. Им владеет мой добрый знакомый. Там отменно кормят и есть прекрасные закрытые комнаты, где никто не будет нам мешать, и мы сможем спокойно поговорить.

— О чем ты хочешь поговорить?

Рамон притормозил на светофоре и внимательно посмотрел на нее.

— О нас.

— Вот как.

Зажегся зеленый, и адвокату пришлось оторвать взгляд от ее лица и перевести на дорогу. Он пригладил волосы нервным движением, вернул правую руку на руль, а левую положил себе на колено. В кресле он сидел чуть откинувшись назад, положив затылок на сидение и смотря на дорогу сверху вниз. Он выглядел расслабленным и спокойным, но Офелия чувствовала, что это не так. Он тоже переживает и волнуется, и тоже инстинктивно отгораживается от нее. Он закрылся рукой вместо того, чтобы сделать такой же жест, но зеркально. Костяшки пальцев на руле побелели. Нужно было войти в крутой поворот, и Рамон взял руль левой рукой, переложил правую на рычаг переключения коробки передач, сбросил скорость, вырулил на новую траекторию и снова успокоился, разогнав машину до четвертой скорости. По прямой.

— Неделя была сложной во всех отношениях, — через некоторое время снова заговорил он. — Я должен извиниться.

— Это входит у тебя в привычку.

Его губы дрогнули в грустной улыбке. Он на мгновение прикрыл глаза, но к ней не повернулся.

— Когда ты уснула там, у камина, я смотрел на тебя, гладил по волосам и думал о том, что не хочу повторить сценарий, к которому привык. Я не хочу коротких и ярких встреч, не хочу сменить тебя на другую на следующий день. Я думал о том, что происходит странное. Непонятное и непривычное мне. И, как я увидел, и тебе тоже. То, что требует времени. Скажи мне, Лия, что почувствовала ты?