Нулевой. Том 6. На Руинах Мира

А потом началось то, чего я так долго ждал. Начали непонятно откуда появляться бойцы противника, причём опять мясо. И они выглядели так, словно их только-только создали, словно их не успели слепить целиком. У кого-то была странного вида кожа. Кто-то был лысый. Некоторые не имели руки. У парочки, заметил, когда убивал, не было одного глаза, уха… и так далее. Техника уже не успевала штамповать новых клонов, не успевали они прикрывать все созданные нами дыры. И никто, конечно же, не обучал их, как нужно правильно сражаться. Никогда. Даже прошлые бойцы, как бы они хорошо не были экипированы, всё равно сражались дерьмово. Только снайперы что-то могли показать, ибо они были… обычными людьми, не клонами.

Но чем мы пробивались дальше, тем всё больше отчётливо становилось заметным снижение качества бойцов. Они просто не могли сдерживать наш натиск. Нет, раненные появлялись… но вот количество убитых сократилось в разы. Нас хоть и осталось примерно шестьдесят процентов от изначальной численности, но этого вполне хватало, чтобы продолжать продвигаться дальше. Плюс, Сойн умудрился уничтожить ещё несколько пусковых, из-за чего сейчас над нами нависал не по пятнадцать-двадцать минут, а по несколько часов. Это позволило ему точечно разнести как пусковые установки управляемых и баллистических ракет, так и артиллерию, которой по всему городу было натыкано столько, что даже мне страшно становилось. И этим всем ведь по нам работали… чудо, что у нас так мало потерь. Просто невероятное чудо.

Противник как неожиданно появился, так и неожиданно закончился. Я даже вышел из того помещения, в котором оказался и… только сейчас осознал, что лично я проник в условную черту начала центра города, особо укреплённого. Но… враг не пытался нас остановить. Скорее всего, ему просто было некем. Да и по всему городу стрёкот становился не таким частым, какой был ранее.

— Нуль? — с помехами, но всё же, наконец, прозвучал столь знакомый и уже немного родной голос Алисии, по которому я успел соскучиться. — Ты там где потерялся? Нас прижал пулемётный расчёт! Не можем встать… а у меня силы отказываются работать. Голова пухнет…

— Я тебя услышал, — сделал я несколько шагов вперёд и глянул туда, где предположительно были мои союзники, а потом заметил редкие трассера, отследил, откуда они вылетали, и улыбнулся. — Нашёл вашего пулемётчика. Через пару минут его не будет. Ждите.

Я для пулемётчика находился в слепой зоне, так что он меня не видел и не мог по мне стрелять. Вот только не факт, что у него нет прикрытия и наблюдения… но мне уже было плевать. Мне главное было освободить наших, прекратить их подавление пулемётным огнём, чтобы они смогли, наконец, продвинуться дальше и закрепиться в последней траншее перед нашей целью — перед центром города.

Рванув, я через минуту оказался возле полуразрушенной двухэтажной постройки. Она, как оказалось, достаточно хорошо охранялась, так что пришлось попотеть. Первый же противник оказался вооружён чем-то электрическим, из-за чего мне пришлось избегать всех его ударов. Но он успел сделать всего несколько взмахов дубинкой, после чего я его схватил сначала за руку, потом за ногу и перекинул через себя. Хруст шеи мне был доказательством того, что он больше не поднимется и не сможет мне мешать.

Второй боец, которого я встретил на своём пути, встретил меня выстрелом из дробовика. Результат бы был отличный, если бы я был обычным человеком. Мою грудь прошибло насквозь очень кучной дробью… но я лишь наклонился, посмотрел, как зарастает огромная дыра у меня в груди… после чего перехватил дробовик и снёс голову тому, кто произвёл выстрел.

И дальше продолжалось примерно в таком же духе. Я встречал бойца, либо его мгновенно убивал, либо успевал получить от него удар или несколько пуль в различные части тел… после чего ему прилетала ответка. Я не оставлял живых. Никого. Каждый, кто мне попадался, умирал. И каково было моё удивление, когда я на броне одного из бойцов заметил знакомый опознавательный знак. Отряд специального назначения для охраны особо важных объектов. С Сатро.

И именно с этим человеком я разделался с особой жестокостью. Я не то что пустил его на лоскуты… я превратил его в бесформенный кусок мяса. В моей голове всплывали воспоминания того, как надо мной издевались. Как ставили опыты. Как заставляли для удовольствия публики убивать таких же заключённых. Как эти уроды расстреливали просто мирных жителей… и всё это буквально вызвало взрыв внутри меня.

К пулемётчику я пришёл невероятно злой. Он уже был готов стрелять по мне, но я выстрелом своего автомата уничтожил его оружие. Разорвал на части. Как и часть левой руки, которой он удерживал своё оружие за специальную рукоять.