Нулевой вариант

Мы приехали в «Греческую смоковницу» полтора часа назад. Мы – это я, трое оперативников, рассредоточившихся по залу, кольцо наружного наблюдения в составе десяти человек и подсадная утка Ерофейкин. Дабы не вызывать подозрений у хорошо знавшего его обслуживающего персонала, я позволил «классику» заказать бутылку шампанского. Но не более! А то нажрется, сволочь. Возись потом с ним! Ерофейкин, ко всему прочему, был хроническим алкоголиком и, по оперативным данным, из большинства баров писателя утаскивали под руки. Сам я и трое наших ребят в зале пили сок или минералку. На худой конец нам разрешалось взять кофе с коньяком. А группа наружного наблюдения довольствовалась чаем из термосов. Им вообще повезло меньше всех. Погода сегодня выдалась прескверная. С утра по радио передали штормовое предупреждение и не обманули. В настоящий момент в городе бушевал ледяной ветер скоростью до пятнадцати метров в секунду. Вдобавок с неба густо сыпался снег и из-за страшной метели видимость на улицах была хуже некуда…

– Еще сока? – игриво спросила слегка одетая официантка.

Я утвердительно кивнул.

– А может, чего покрепче?!

– Ладно, принеси кофе с коньяком.

– Одну минуточку! – вильнув бедрами, официантка удалилась.

Закурив сигарету, я покосился на часы. Без двадцати восемь. Вскоре должен появиться связник-сутенер, и тогда…

– Здравствуйте! Очень рада снова вас видеть! – чирикнул знакомый голос, и за столик рядом со мной бесцеремонно уселась зеленоглазая девчонка с прической «я у мамы вместо швабры». Лена Скворцова, студентка 2-го курса заочного юрфака, работавшая в приемном покое той больницы, где зарезали бедолагу Гаврилова[5]. – Здорово вы меня прикололи с жуткой бадьей вашего судмедэксперта и с недоеденным сникерсом в руке мертвеца! А я и поверила, ха-ха! Специфический юмор у наших силовиков! Хотя клево получилось! – весело щебетала она. – Но, знаете, не ожидала встретить вас в подобном месте. – Чистый лоб девушки посетила легкая морщинка. Зеленые глаза глуповато моргнули. – Неужели офицеры ФСБ посещают такие заведения? А если начальство пронюхает?! А-а-а, вы, вероятно, на задании!!! Тогда другое дело. Понимаю! А я вот случайно проходила мимо, решила спрятаться от метели, переждать непогоду в первом попавшемся баре и в результате… – тут наконец девчонка заметила мой бешеный взгляд и испуганно прикусила язык.

– П-простите, п-п-пожалуйста, – пропищала она, вскочив на ноги и пятясь к дверям. – Я… я о-б-бозналась, н-наверное. С-слишком м-много в-выпила!!!

– Ничего страшного, – подавив клокочущую в груди ярость, добродушно усмехнулся я. – Меня часто с кем-то путают!

– Из-з-звините, из-з-звините, – продолжая бессвязно лепетать, Скворцова задом вывалилась в вестибюль.

Я осторожно осмотрелся. Никто из окружающих, казалось, не обратил на инцидент ни малейшего внимания. Трое прыщавых юнцов, справа от меня, завороженно уставились на сцену, где стриптизерша размахивала снятыми трусиками, словно флагом. Худой курчавый мужчина в обсыпанном перхотью пиджаке (он сидел слева) томно щурился и цокал языком. Жирный, пучеглазый боров (чуть спереди), довольно похрюкивал и одновременно наливал себе очередную порцию спиртного. Господин Ерофейкин вновь пускал слюни. Остальные посетители находились достаточно далеко и вряд ли могли слышать болтовню глупой девчонки. «Может, и обойдется, – немного успокоившись, подумал я. – Но какова все-таки дура! И принесла же ее нелегкая!!!»

Между тем стриптизерша перестала махать трусами и, бесстыдно подергав тазом, швырнула их в зал. Множество существ мужского пола (в том числе позабывший о задании Ерофейкин) дружно бросились к «сувениру». Образовалась куча-мала, в которой и исчез «прогрессивный писатель». «Блин горелый!!! – мысленно выругался я. – Ну, как работать с таким уродом?» Слащавая мелодия стихла. Голая танцовщица убежала за кулисы. В наступившей тишине отчетливо слышались сопение, урчание, задушенные матюги и жалобные взвизги придавленных. Так продолжалось минуты три. Затем куча постепенно распалась. Довольные, тяжело дышащие участники схватки с обрывками трусов в потных руках возвращались на свои места. Однако Ерофейкина среди них не было. Виктор Владимирович неподвижно лежал на полу лицом вниз. Из правого уха «классика» стекла струйка крови и торчал кусок длинной вязальной спицы.

– Уби-и-и-ли!!! Человека уби-и-и-ли!!! – пронзительно завизжала молоденькая официантка. Посетители повскакивали со стульев и молча ломанулись к дверям.

– Внимание! Кольцо! Блокировать выходы! – скомандовал я в портативную рацию, замаскированную под портсигар.

Ответа не последовало.

– Кольцо, блин! Почему молчишь?! – взорвался я и вдруг краем глаза заметил одного из наших оперативников, так же безуспешно сражающегося со своим передатчиком. «Кто-то поблизости включил генератор помех! – осенило меня. – Вот это мы влипли!!!»…

* * *