Нулевые. Затишье перед катастрофой

– Вот это вот? – у неё была живая речь. – Я встретила Андрея на выставке художников акционистов. Сошлись вкусами. Нам обоим нравилось смотреть, как люди из протеста к системе прибивают к голой заднице портрет президента.

Тем временем на трибуне появился депутат Пиздаев. Власов слегка удивился от такого поворота. Депутат начал выступать с речью в стиле позднего застоя, которая постепенно скатывалась в красно-коричневый дискурс.

– Им больше никогда не удастся сломать наше государство своими воплями о свободе и правах человека как во времена перестройки! Ведь с этого всё начиналось. С того что мы позволили их ценностям войти в наш мир. В демократическом угаре мы растоптали своих отцов и уничтожили великое советское государство. Сегодня наши дети идут в атаку на только сформировавшееся новое русское государство. Да! Если будет нужно, мы и детей уничтожим лишь бы сохранить священное государство!

Зал аплодировал.

– Наши отцы проиграли страну, но мы не будем поколением проигравших. Мы отстоим наш суверенитет и не позволим нашим врагам снова установить над нами управление! Мы готовы заплатить за это любую цену! У нас всё получится, – он сделал паузу. – Да. Ведь у нас есть то чего не было у наших предков. Лидер! – Пиздаев поднял толстые кулачки. – Человек яркого ума и железной воли!

Пиздаев посмотрел на одно из мест в первом ряду, где предположительно сидел Национальный Лидер. Власов привстал, но так никого и не заметил, хотя весь зал смотрел туда и аплодировал президенту. Это показалось Михаилу странным. Пиздаев договорил речь и уступил место кгбшному газовому олигарху Осадничеву. Правда, уголовника в нем было больше чем чекиста.

– Многие мои знакомые жалуются мне. Говорят, что государство пошло не тем путем, – раздался громкий бас. – А я считаю – мы выбрали правильное направление. Помните все эти разглагольствования о рыночной экономике и глобальном разделении труда? Так вот пока мы строили эту рыночную экономику, наши партнеры втихаря готовили у нас в стране пятую колонну. Так поступают только враги! И я очень рад, что теперь мы, наконец, поняли, что заграница нам не поможет. Только с опорой на собственные силы, с опорой на наше понимание экономического уклада мы сможем победить!

– Уже дошли до чучхе. Как это всё напоминает середину восьмидесятых. И рожи те же, – думал Власов.

После продолжительных аплодисментов, которыми кончилась речь Осадничева, на сцену вышел видный пропагандист-шизофреник Дуплин. Его лысая голова весело поблескивала.

– Мы подошли к той черте, когда монополярный мир, который образовался после девяносто первого года, был разрушен. Победа над пятой колонной это не просто маленькое внутриполитическое доказательство правильности курса власти, – он сделал паузу. – Это окончательное обретение суверенитета и обретение независимости от гегемонии англосаксонской цивилизации. Россия становиться альтернативным центром силы. Вокруг нас будут собираться страны с одной лишь целью – выстроить отношение в мире по справедливости. Ведь глубинная миссия русского народа – удерживать божью правду на земле. В противовес тлетворному, декадентскому, античеловеческому Западу с гейбраками, ювенальной юстицией и идеологией золотого тельца мы создадим цивилизацию традиционных ценностей, основанную на великорусской духовности.

– Особенно эта духовность хорошо проявлялась во времена советской власти, когда взрывали храмы и расстреливали священнослужителей. Мне всегда было непонятно: каким именно богом была избрана Россия? – думал Власов.

– Какие красивые патриотичные слова. Только жаль, что у нас подобный патриотизм всегда является прелюдией к распилу, – прошептала Ольга.

– Чтобы окончательно воплотить всё это в жизнь Россия в геополитическом плане должна отколоть Европу от Америки, а потом присоединить её к своей цивилизационной матрице, – продолжал Дуплин.

– Всё, – чуть громче начала Ольга. – Началась геополитика, а это значит, что я ушла курить. Свою психику надо беречь.

Дальнейшие выступавшие всё больше скатывались в чистый фашистский дискурс. Власова же больше заботило теперь уже полное сходство происходящего с концом восьмидесятых с одним исключением в том, что перестройка захлебнулась в море агрессивно-пассивного большинства. Все речи ораторов входили в настолько прямое противостояние с презренной российской реальностью, что Власову даже становилось страшно за будущее страны.

– Надо немедленно готовить вид на жительство в Чехии. Здесь не хватает только Лигачева, который рассказывает про достижения социализма и перевыполнения планов. А тем временем бушует Карабах, Тбилиси и другие горячие точки, – думал Власов.