Нулевые. Затишье перед катастрофой

Впечатление от Москвы было довольно сильным. Если Питер казался Власову мрачным и интеллигентным городом, то Москва представляла собой нечто бешенное. Власов думал, что в Москве жило как минимум в два раза больше людей, чем полагает перепись. Особенно это чувствовалось, когда он был вынужден стоять в пробках. К тому же Михаил заметил, что в Москве были проблемы с промежуточным социальным статусом. Это значило, например, что на дорогах было трудно встретить машины в среднем ценовом диапазоне. Та же тенденция наблюдалась и в архитектуре. Помпезные и фешенебельные здания прекрасно соседствовали с чем-то серым и вопиющим.

Когда все конспиративные дела были соблюдены, а Власова перевели в отдел, Петров познакомил его со своей начальницей. Это была высокая, статная сероглазая блондинка Ярослава Сорокина. У неё были правильные черты лица, она была хорошо сложена и всем своим видом напоминала славянскую красавицу. Отдел Сорокиной занимался массовой информацией и имел какое-то отношение к Национальным Проектам.

Когда Петров только предложил Михаилу эту работу, Власову казалось, что новый род его деятельности будет безумно трудным и сложным. На деле всё опять оказалось совсем наоборот. К тому же реальность политических технологий нравилась Власову гораздо больше, чем его предпринимательский быт и тем более быт врачебный. Все эти заговоры, экспертные оценки, концепции и прогнозы напоминали Власову об интеллигентских посиделках на кухне из его детства. Так что он получал чувство глубокого удовлетворения от работы. А она всегда имела высокую оценку, что дико раздражало Петрова. К Михаилу постепенно возвращалась утраченная уверенность в себе.

Через пару месяцев им поручили тот самый серьезный проект. Это было нечто связанное со средствами массовой информации. Петров рассказал о нём Власову за обедом в столовой для персонала Останкино. Перед этим Петров познакомил Михаила с коллективом телевизионщиков.

– Так и работаем, – начал Петров. – Как при советской власти. Только теперь агитпроп поступает в каждый дом напрямую. И больше не нужны ни пионеры, ни комсомольцы. Не нужно просиживать штаны на всевозможных комунячных собраниях. Даже сама Коммунистическая Партия Советского Союза как монолитная структура уже не нужна.

– А что делать с политизированными гражданами, которые реально задумываются и имеют свои мнения? – спросил Власов.

– На этой ноте, Миша, я хочу покрасоваться перед тобой, – с гордостью сказал Петров. – Именно для этого меньшинства российского населения, мною была разработана специальная концепция противодействия. Концепция простая, она заключается во множественных идеологических и смысловых уловках.

– Как это выглядит с практической точки зрения?

– Мы пускаем в информационное поле только правильные передачи, чтобы создавать нужный нам информационный фон. Жалко только, что теперь этого недостаточно. Поэтому мы перешли к точечному воздействию. Например, мы пускаем в публичное пространство на противоположном идеологическом фронте только тех людей, чьи политические убеждения не несут угрозы государству. Главное подобрать такие кадры, которые сами свято верили бы в свой не опасный для нас политический дискурс. Такой подход похож на своеобразный выпуск пара и направлен на удовлетворение умеренно оппозиционно настроенных людей. А радикалов мы просто мочим. Радикализм – способ борьбы серой малообразованной массы российского населения. Этих людей уже давно никому не жалко, – сосредоточенно произнес Петров.

Интеллигентность Власова снова дала о себе знать.

– Конечно, всё это очень круто, но не кажется ли вам всем, что это несправедливо по отношению к простому русскому народу. Ведь вы, по сути, ввели общество в заблуждение и втихаря откачиваете ресурсы, – сказал Власов.

– Ты не понимаешь философии нашей элиты. Они считают, что власть является отражением народа, в этом смысле любой народ достоин своей власти. Они понимают, что политические чаянья российского большинства отражает красная диктатура с уклоном в славянофильство. Поэтому они стараются спиздить как можно больше, а потом свалить, пока критическая масса красных славянофилов не захватит себе власть и не создаст новый совок или придумает что-то похуже. В этом смысле наша элита является чистейшими временщиками.

– Никогда об этом не думал. И как бы выглядела такая диктатура? – с интересом спросил Власов.

– Восточная мудрость гласит, что надо взять всё самое лучшее из востока и запада. Российский человек берет всё самое худшее из востока и запада. Это значит, что нас может ждать красно-коричневая диктатура, слияние Гитлера и Сталина в эстетике Российской Империи. Православное-национал-коммунистическое-самодержавие, когда-нибудь слышал о таком? – с ухмылкой спросил Петров.

– Нет. И чё вот это действительно возможно? – растерянно спросил Власов.