Нулевые. Затишье перед катастрофой

– Они стали первыми кирпичиками, из которых была выстроена цитадель русской государственности, – продолжил голос. – И вы тоже скоро станете одними из нас. Вы тоже укрепите своими телами цитадель русской государственности!

Михаил не сильно хотел укрепить что-то своим телом. Следующий зал был посвящён советской тематике – Сталинский Зал. Стены были отделаны красной мозаикой, повсюду были развешаны зарисовки из жизни товарища Сталина. Естественно, никакого Ленина и тем более Троцкого на этих картинах не было. Вместо Семёновцев и Преображенцев были солдаты в форме НКВД.

– После того как Партия была разрушена гражданской войной, товарищ Сталин собрал её воедино, – начал голос. – Сталин сделал даже большее – он сделал Партию главной управляющей силой в государстве. Именно для этого нужны были репрессии.

– Ужас. И на это уходят деньги налогоплательщиков, – думал Михаил.

После Сталинского Зала антураж резко сменился. Солдатики ввели “избранных” в большое мрачное помещение с колоннами и зарисовками из жизни Грозного, Петра и Сталина. Уже не было никакой красной дорожки и гвардейцев Кремлёвского полка. По залу ходили силуэты в серых плащах и капюшонах. Они бубнили себе под нос непонятные монотонные молитвы и качались туда-сюда во время их произношения. Власову удалось разглядеть один такой силуэт. Михаилу казалось, что эти люди были чем-то вроде культистов. Их лица скрывали маски. Сама маска напоминала большое металлическое забрало. Когда Власову удалось подойти ближе к культисту, он услышал, что их молитвы на самом деле были просто бесконечным повторением партийных речей советского периода. Так один повторял фразу “советский народ требует повышения цен на колбасу”, другой – “кадры решают всё”. Михаил слышал что-то про “загнивающий Запад” и бесконечное повторение слова “расстрелять”. Культист настолько настойчиво повторял это слово, что Власов на пару секунд почувствовал отдалённую угрозу этого самого “расстрела”. Солдатики провели “избранных” к гранитной плите. Михаил думал, что это был такой жертвенник. Власов обратил внимание на ошеломленные физиономии своих товарищей по “избранности”. Давно Власов не видел такого священного трепета на лицах. Тут Михаил заметил напротив жертвенника любопытную статую из белого мрамора. Иван Грозный стоял на четвереньках, на его спине на коленках стоял Пётр, на плечах которого стоял в полный рост, возвышаясь, Иосиф Сталин. Эта скульптура видимо имела символическое значение, но Власов так и не понял какое, потому что к гранитному жертвеннику вышел худощавый бородатый мужчина в красной мантии расшитой золотыми пятиконечными звёздами. Мужчина всем своим видом давал понять “избранным”, что он – тот самый мистически одаренный жрец со стеклянным взором фанатика.

– Массовка, конечно, хорошо подобрана, – думал Михаил.

– Дабы государству служить должны вы ему душу свою отдать, – начал твердый монотонный голос жреца. – Только так в силах вы войти в государеву Россию. Только верные государству могут жить в государстве.

Смысл этого теста на верность был в том, чтобы написать официальное заявление о том, что “избранный” отдает свою душу в распоряжение Национального Лидера, потому что по версии жреца Национальный Лидер являлся сакральным властителем государства и представителем государства на земле. Жрец выложил на жертвенник четыре документа. Дарственная уже была оформлена, “избранным” нужно было только поставить подпись. Массивный напоминающий гориллу губернатор в порыве великого рабского счастья гордо поставил подпись на документе, после чего солдатики отвели его за статую. Оставшиеся двое ребят совещались.

– Нахрена это нужно? – сказал один.

– Я не знаю. Так положено, – сказал другой.

Они обменялись ещё парочкой реплик и подписали документы. Настала очередь Власова. С одной стороны он должен был подписать, а с другой стороны душа была важнее абстрактной перспективы доступа к кормушке.

– Один раз я уже продался за двадцать тысяч баксов, – думал Михаил.

– Я, конечно, понимаю, что это всё очень круто выглядит, но лучше было бы отделаться обычным протокольным вручением партбилетов, – сказал Власов.

– Подпиши, коль государству служить хочешь ты, – порекомендовал жрец.

– Всё происходящее здесь это тупой абсурд. Где я могу найти выход?

Внезапно солдатики взяли Власова под руки и выпроводили из зала. Когда они оттащили его за статую, Михаил заметил очень интересную вещь. После процедуры отказа от души “избранных” вели в дверь с надписью “Россия – 1”. Надпись была выполнена позолоченными буквами в римском стиле. У роскошной двери в стиле императорского барокко “избранных” встречали две красивые девушки в традиционной славянской одежде. У одной девушки был поднос с водкой, у другой – с огурчиками. После того как “избранный” заедал огурчиком водочку он попадал в зал, где его ждало что-то вроде вечеринки. Михаил мог только краем глаза разглядеть шикарные декорации, парочку известных актеров, певцов и околополитических шутов, которые мелькали в пространстве “России-1”.