Нуменал Анцельсы (СИ)

На побережье свирепствовали ураганы. Природа словно взбесилась. Земля и небо смешались. Массы насыщенных атмосферной влагой вулканических взвесей беспрестанно обрушивались на вершины утративших признаки различий гор необычайно въедливой, пропитанной серными соединениями грязью, которая, растекаясь селевыми и лахаровыми потоками, “укатывала” в себя все, что ни попадалось: каменную бессортицу, растительность, фауну.

Не зная чем заняться, Арни как неприкаянный бродил по территории станции или, бездумно уставив глаза в потолок, часами валялся на диване в гостиной.

Ему вторил не менее утративший интерес к происходящему Фил. Одно лишь, в отличие от майора, пытаясь подавить ностальгию, он проклинал все, что было связано с Метрополией или хотя бы напоминало о ней. Информационный терминал, рекомбинатор инфорт-сигнов, коллектор ТГ-связи — все это, при отсутствии живого контакта с обитающими как бы в ином мире людьми, вызывало у него раздражение, время от времени сменяющееся приступами беспричинной ярости. Даже подводные прогулки и занятия живописью перестали его интересовать.

В отличие от них, Тиб и Рон не прекращали опыты по изучению некритов. Большую часть времени они проводили на Главной станции. На связь выходили только по вызову ультиматора.

Шлейсер тоже не терял время. Обозначенное еще с первых дней релегации начало систематизированного поиска требовало продолжения. Пока Фил честил судьбу и непогоду, он переправил в соседний с Главной станцией сектор аквацикл и занялся обследованием обрамляющего материк шельфа.

Все сходилось. Выделенный им на континенте металлогенический пояс продолжался в сторону океана, где трассировался серией подводных вулканов, бесперечь генерирующих потоки жидких ферро-марганцевых и сульфидных руд.

Этот день мало чем отличался от остальных. Загрузив нехитрый багаж в микролет, Шлейсер с утра отправился на океаническое побережье. Беснующиеся воздушные вихри безжалостно трепали аппарат, дождевые заряды хлестали в иллюминаторы крупной шрапнелью, но, несмотря на происки непогоды, микролет держался устойчиво, воздушные ямы почти не ощущались.

Взгорок, где размещался ангар для аквацикла, Шлейсер нашел без труда. Тому способствовал особый рисунок древнего ледникового оза — узкой извилистой валообразной гряды, сложенной разносортными флювио-гляциальными отложениями.

Сделав круг над изломанной горизонталью прибрежной отмели, он с виртуозной точностью приземлил микролет в центре крохотной посадочной площадки.

С началом периода штормов берег изменился до неузнаваемости. Совсем недавно здесь плескалось теплое море, вода сверкала как кристальная, а на освещенном солнцем дне танцевали тени волн. Сейчас от былой красоты не осталось и следа. На фоне взбитого ветром морского простора с едва различимой чертой горизонта смутно проступали острова-песчинки — вершины подводной гряды. В зоне действия штормовых волн — смесь галечника, гнилых корневищ, животных и растительных остатков, обломки плавника, пучки нанесенных водой водорослей. Отлогий берег с одной стороны сменялся лентой сливающегося с морской кромкой пляжа, с другой — эскерами ^[116] и далее выступающими в сторону материка грозно курящимися вулканами.

Аквацикл — трехметровое изделие сигароообразной формы — предназначался не только для над — и подводного плавания. Прозрачная полинитовая оболочка обеспечивала круговой обзор, а вмонтированные в корпус микрореактора молекулярные реинтеграторы позволяли не только извлекать кислород из воды или углекислоты, но и расщепляли накапливающиеся в условиях герметизации токсины на пригодные для обменных реакций метаболиты. При необходимости форма аппарата менялась до шарообразной. В таком состоянии он был хорош на мелководье, болотах. Мог передвигаться и по суше: в песках, зыбунах и часто встречающихся на поверхности планет местах пылевых заносов. В общем там, где нужна высокая проходимость при малом давлении на грунт.

Как только амфибия погрузилась в водную толщу, наступила тишина. Сверху сочился рассеянный свет, а в нем, среди обильно сдобренных детритом наслоений золотистого песка, смутно выделялись контуры облепленных водорослями-лигофитами валунов и скальных выступов.

Шлейсер добавил освещения, и картина подводного мира стала более отчетливой. Приглядевшись, он увидел на взрябленном, испещренном волно-прибойными знаками грунте закованных в панцирь моллюсков, вяло шевелящихся, а большей частью пребывающих в полной неподвижности. О том, что это живые существа, напоминали только огромные, вполтуловища, выпученные трехглазья и тонкие усики-щупальца, колыхающиеся в такт движения воды. Что-то похожее на трилобитов. Но не трилобиты. И не саркоды, отдельные формы которых обладают близким кремниевым скелетом.

Покружившись над отмелью, он направил аппарат в море. Метрах в пятидесяти от берега дно резко пошло под уклон. Структура профиля изменилась. Каменное ложе, сложенное остатками биогерма ^[117], ощетинилось скоплениями источенных течениями и карстом граней, разделенных узкими глубокими провалами.