Нуменал Анцельсы (СИ)

В принципе, Снарт мог бы и не распространяться на эту тему. Кампиорам все стало ясно после первых же его слов.

Но если со стороны открытого космоса картина звездного неба в какой-то мере определилась (хотя, как уже отмечалось, разобраться в кружевах преобразившихся созвездий и комьях варящейся там солярной каши было совершенно невозможно), то как обстоят дела с самим нуменалом, его ближайшим окружением? И вообще, что творится на обратной стороне небесной сферы?

Расстояние до коронального заберега экзоформа, а его абрис отчетливо вспучивался на фоне метаподобного неба, составляло около восьми световых часов.

«Как Плутон в апогее», — оценил положение “Ясона” Шлейсер, когда-то наблюдавший Солнце в виде такой же точки.

По заданию Астьера артинатор сменил направление обзора и активизировал работу всех подуровней измерительной системы. Бортовые регистраторы замеряли около двух тысяч параметров. Результаты наблюдений сравнивались, уточнялись, просеивались в режимах стохастичности и эвентуальности, подвергались аддитивному, мультипликативному, факторному, системному и множеству других видов анализа.

Сюрпризы посыпались сразу. В этом направлении, кроме аметистовой искорки нуменала в оправе жемчужного гало, ничего не было видно. Ничего! Только тускло-серый с переходом в черноту небесный полусвод с энигматической квазистенцией — нуменалом — посередине.

— Не знаю кому как, а мне эта картина напоминает время, когда во вселенной выгорит все, что только может гореть, распадется все, что может распасться, и ничего кроме бесхозных фотонов, да таких вот нуменалов в ней не останется, — весьма оригинальным способом прокомментировал открывшийся вид Снарт.

— Ерунда, — возразил Астьер, устраивая непослушное тело в кресло пилота. — Наверное, здесь все засыпано пылью. Сейчас проверим.

С этими словами он включил анализатор и стал перебирать спектры. На какое-то время в отсеке воцарилось молчание. После того, как бортовые киберсистемы убрали постинфортационный кавардак, помещение приняло более-менее приглядный вид. О недавней инверсии напоминали только стыковочные швы в полу и на стенах, куда в самозакрывающиеся ячейки убиралась большая часть используемого при переходах оснащения.

— Ничего себе! — озадаченно хмыкнул Астьер, после того как изучил показания приборов. — Ни черта не видно. Сплошная темень.

— Не может быть, — усомнился Шлейсер, который хоть и с трудом, но тоже добрался до своего места. — Посмотри получше. Не может же полмира вот так взять и дематериализоваться!

— Да проверил я все. От радио — до гамма уровней. У нуменала светит сильно, причем на всех частотах. А за ним — ничего. Даже реликтофон не прослушивается.

— Поднимись выше.

— Но я и так перешагнул терагерцевую полосу.

— Еще можешь продвинуться?

— Нет. Дальше идет квантоуклад. А у нас нет демодулятора для приема таких частот.

— Значит, надо сделать.

— Это не просто, — ответил за пилота Снарт, который, глядя на коллег, тоже не захотел оставаться без дела и чуть ли не ползком подобрался к клавиру управления информ-системой.

— И все-таки?

— Можно попробовать “слепить” электронное облако и наделить его соответствующими функциями. Но активизировать систему до уровня субкварковых резонансов, когда за бортом творится черт знает что, равносильно самоубийству.

— Придется рискнуть, — Шлейсер готов был возненавидеть себя за эти слова, но иного пути не видел. — Пока не начали сближение, надо собрать как можно больше сведений, — добавил он, стараясь не смотреть никому в глаза.

— Может, все-таки отложим? — предложила Аина. — Отоспитесь. Приведете себя в порядок. А там, глядишь, другие мысли придут.

— Не придут, — отрубил Шлейсер. — Это единственный шанс что-то узнать. Других не будет.

— Я тоже не вижу смысла откладывать, — бесцветный голос Сеты еще не набрал свойственной ему тембровой окраски. — Лучше хоть чем-то заняться, чем в пассиве ожидать рековерации ^[124]. Если как следует подготовиться, думаю, артинатор справится.

Астьер какое-то время колебался. Как-никак, Шлейсер предлагал такое, чего никто из них раньше не делал. Что там, за чертой алогвентных кулис? При неудачном раскладе могло случиться что угодно, вплоть до выхода из строя обсервационной системы аллоскафа.

— Ладно, попробую, — наконец решился он. — Но только с условием: предел настройки приемного контура должен быть ниже уровня возможного разгона сканирующего элемента.

Никто не возражал. Да и какие могли быть возражения? Все понимали — надо что-то делать. Даже и с учетом риска. Но и о безопасности “Ясона” тоже забывать нельзя.

Сотворив магический, только ему понятный знак, пилот отдал исинту распоряжение максимально усилить контроль за состоянием метрики пространства и переключить один из регистров блока ПФ- тенденсаторов в экстрим-режим на случай зарождения в переходной метафазе признаков индетерминальных ^[125] проявлений. Потом оптимизировал на главном экране характеристики исходных параметров, переключил на себя бортовое киберобеспечение и вместе со Снартом занялся разработкой регистрирующего устройства.