Нуменал Анцельсы (СИ)

Порыв шалого ветра хлестнул по кустам, взрябил просвечивающую сквозь листву гладь речной заводи. Горизонт окончательно заволокло туманом. Контуры местности смазались, потерялись. По-прежнему моросил дождь. Влажно блестели сиреневые с переходом в чернь листья, больше напоминающие метелки из узких ленточек и волокон.

В лесу и прибрежных зарослях протекала своя жизнь. Создавалось впечатление, будто там что-то усердно пилили, рубили, рвали, дробили. Некоторые звуки даже напоминали карийон^[57]. К ним добавлялись щелканье, звяканье, дребезжание, гудение, удары.

«Хигак-хитак, хигак-хитак!..» — полная имитация вгрызающейся в дерево двуручной пилы.

«Кахх-х!.. Кахх-х!.. Клак-клак!.. Бр-р-р-р!..» — первое время Шлейсер никак не мог привыкнуть к манере общения местных обитателей. Их призывы доставали его везде, в любое время суток, отвлекали и не давали спать.

«Крэкс-крэкс!.. ЖЖЖ!.. Дрррык-к!.. УУУУ!.. Хр-р-р!..»

— Дьявол! Когда уже перегрызутся между собой эти мерзкие твари?! — Фил даже в лице изменился после того, как ему на голову неведомо откуда свалились сразу три крупных волохатых жука-ногобрюха.

У каскаденианской фауны в ареале ее обитания еще не было врагов. Еды в виде всеразличных салатов хватало на всех. Это уже позже, когда эволюция войдет во вкус и если, конечно, жизнь здесь не прервется, они покончат с вегетарианством и примутся друг за друга.

— Как ты думаешь, кому в таких условиях легче: тупице или умному? — спросил Шлейсер, в свою очередь смахивая с колен заблудившуюся жужелицу.

— Трудно сказать. С одной стороны тупица легче приживается, меньше страдает о потерянном. Однако с другой, ему быстрей надоедает окружение. Не зная чем заняться, он начнет изводить соседей, донимать их и скандалить. Умный же всегда найдет себе занятие, а значит, окажется более приспособленным. У нас все нашли себя в новой ипостаси. Как видишь, каждый по-своему.

Облачность приподнялась. Дождь прекратился. Но напитанные влагой кусты продолжали гнуться к земле и при малейшем прикосновении сыпали брызгами.

— Ты часто думаешь о женщинах? — вдруг без всяких переходов спросил Фил.

Шлейсер стер с лица все признаки эмоций:

— Вообще-то бывает, но стараюсь этой темы избегать.

По правде говоря, вопрос застал его врасплох. Не далее как два дня назад он провел с собой серьезный разговор и дал слово до лучших времен исключить мысли обо всем, что связано с Сетой.

Фил устроился поудобней и пустился в рассуждения:

— Вообще-то на месте вашего начальства я посылал бы в космос только женщин.

— Почему?

— От них меньше отходов и не так воняет. Кроме того, по природе своей они не столь болезненно переносят отсутствие представителей противоположного пола.

— Но у них другие проблемы. И с ними не так просто справиться.

Дремучесть Фила во всем, что касалось космонавтики, просто умиляла. Ему, похоже, и в голову не приходило, что помимо всего прочего, в том числе и назначения соответствующих препаратов, у всех без исключения космитов-одиночек и членов однополых команд во время сканирования мозга проводилась коррекция базальных и медиальных ядер, отвечающих не только за выработку положительных эмоций, но и за степень сексуальной активности.

— Когда вернусь, первым делом заведу подружку, — продолжал тем временем разглагольствовать Фил. — Какая женщина не мечтает о мужчине с бурным романтическим прошлым?! Думаю, ей не придется со мной скучать. Обзаведусь детьми. Кстати, у тебя есть дети?

— Да, сын.

— Вот и я хочу, чтобы у меня был сын. Нет, два сына. А лучше три. Из всех нас только Тиб имел семью. И тот развелся.

— Надо думать, у тебя все получится. В отличие от них… — Шлейсер кивнул в сторону надгробий.

— Да, не повезло беднягам. Кстати, я знал одного из тех, кого вывезли в числе последних.

— Вот как? — В глазах кампиора отразился всплеск интереса.

— Представь себе. Он так радовался спасению. Мечтал когда-нибудь вернуться сюда. Но…

— Что? — насторожился Шлейсер.

— Через полгода, как и большинство уцелевших, сыграл в ящик.

Шлейсер промолчал и, отвернувшись, стал высматривать в облаках признаки разрывов, гадая, выглянет ли сегодня солнце.

— Так что же ты собрался делать с такой большой сковородой? — Фил вдруг вспомнил вопрос, с которым еще раньше обратился к кампиору.

Шлейсер вкратце рассказал о своих планах и предложил прогуляться вместе. Но Фил отказался, сославшись на усталость. Как-никак, с утра, забравшись далеко вверх по течению, он занимался опробованием и теперь двигался в сторону станции.

Они еще немного поговорили, после чего расстались. Время хоть и перевалило за полдень, но до заката было еще далеко.

Стараясь держаться ближе к воде, Шлейсер неторопливо шагал к месту схождения речных берегов и, размышляя, внимательно изучал содержимое речного аллювия. Как и следовало ожидать, в составе галечника отмечались довольно интересные находки. Но он, не отвлекаясь, только фиксировал их, откладывая сбор коллекции на будущее.