Нунивак

— Будут деньги, будет здоровье, — наставительно сказала Неля. — Ты думаешь, для чего я поехала на Чукотку? Э-э! За-ра-бо-тать денег! Эх, скорее бы отпуск! У меня кое-что отложено. Махну в Сочи. Рестораны! Аревидер, Ерема! Был бы ты понятливее и авторитетнее, приспособила бы тебя к делу. Какие дела бы могли с тобой провертывать! А вот скоро придет пароход с новыми товарами… Эх, сколько можно заработать! Была бы смелость!

Амирак даже немного отодвинулся от возлюбленной. Он и раньше слышал о подозрениях односельчан, намекавших, что Неля нечиста на руку. Неужели она действительно поворовывает? И его хочет приспособить? Нет, Амирак вором не может быть! Пусть его считают лодырем, но не вором!

Неля почувствовала, что сказала лишнее.

— Ха-ха! — притворно и вместе с тем смущенно хохотнула она. — Испугался? Поверил? Это я тебя хотела испытать…

В дверь постучали. Амирак быстро накрылся одеялом и нерешительно посмотрел на подругу.

— Кто там? — недовольным, скрипучим голосом спросила Неля.

— Утоюк, — послышался голос председателя. — Нельзя ли все-таки открыть магазин?

— Сейчас иду, — заторопилась продавщица. — Иду, иду!

Амирак и Неля быстро оделись.

— Придется без завтрака оставаться, — сказала Неля и улыбнулась.

«Всё-таки она красивая девушка», — подумал Амирак, глядя ей вслед.

Выждав немного, Амирак вышел из домика. Голод погнал его к жилищу брата. Рочгына, как всегда, была занята шитьем. Поздоровавшись, Амирак поинтересовался:

— А где Таю?

— Как где? — удивилась Рочгына. — На работе.

— Какая может быть работа в такую погоду? — пожал плечами Амирак.

— Но он сказал, что идет работать, — сказала Рочгына, подавая еду.

Сообщение о том, что охотники и в плохую погоду не могут свободно распоряжаться своим временем, расстроило Амирака и отбило у него аппетит. Нет, он не пойдет никуда. Мало того, что он надрывается на промысле, так ещё что-то надо делать на берегу.

Амирак отставил в сторону миску с мясом и принялся за чай. Разные мысли лезли ему в голову и мешали наслаждаться вкусом хорошо заваренного чая. Он вспоминал утренний разговор с Нелей, и его пронимала дрожь от мысли, что его возлюбленная может оказаться воровкой. Она ведь почти призналась, что приехала сюда из-за денег, что при известной «смелости» можно недурно устроиться… Правда, если судить по жилищу продавщицы, трудно утверждать, что она живет в непозволительной роскоши. Любой колхозник Нунивака может похвастаться более богатым убранством своего жилища.

До вечера Амирак так и не вышел из нынлю брата, а когда тьма сгустилась и заревел маяк, предупреждая проходящие по Берингову проливу суда, пришел Таю.

— А ты здесь? — удивился брат. — Будешь ночевать у нас?

— Да, — неожиданно сказал Амирак. — В такую темень трудно ходить по мокрым тропам Нунивака.

Через несколько дней в Нунивак пришел пароход. Эскимосы уже привыкли к нему настолько, что удивились бы, если бы по какой-либо причине он не бросил якорь. Пароход привозил продукты для нунивакского магазина, уголь для школы и пекарни, горючее для маяка.

Груза было немного. И если в «Ленинском пути» пароход иногда стоял неделю, заваливая берег строительными материалами, продуктами, углем, бочками с горючим для тракторов, автомашины и электростанции, то в Нуниваке разгрузка длилась всего два дня.

Пока эскимосы разгружали баржу, моряки бродили по крутым тропинкам Нунивака, с любопытством разглядывая древние эскимосские жилища, которые они могли видеть только здесь. Таю испытывал настоящие муки стыда за неприглядный вид своего родного Нунивака и недружелюбно поглядывал на моряков, щелкающих фотоаппаратами.

К вечеру поднялась волна, и прибой, набросившийся на прибрежные камни, прервал разгрузку.

Амирак устало поднимался наверх. Сегодня он много поработал: носил большие ящики с баржи по колыхающемуся деревянному трапу на берег. С непривычки болела шея, ломило мускулы. Пароход был хорошо виден с высоты. Судно ярко светилось огнями, и приглушенные звуки музыки доносились до Нунивака.

Ноги сами принесли Амирака к домику Нели Муркиной. В окошке горел свет, и доносились голоса. Амирак узнал Нелю. Она смеялась громко, закатисто — должно быть, ей было очень весело. Другой голос был незнаком Амираку.

Ветер шарил по нагромождению скал, ища, за что бы зацепиться. Он налетал на человека, неподвижно застывшего на тропе, и толкал его обратно вниз, на волны бушующего моря. Амирак стоял долго. На лицо упали первые капли, и вскоре заморосил частый мелкий дождичек — предвестник осеннего ненастья.

Амирак всё стоял. Он не знал, сколько прошло времени. Не смотрел на часы. Он не мог отвести глаз от светлого пятна — окошка, пока в нём не погас огонь. Амирак подождал. Сейчас появится человек, который сидит там. Но дверь не хлопнула. Ветер свистел у ног Амирака, толкал его в грудь, шевелил волосы. Кулаки сжимались, а в груди поднималась черная туча, застилая сердце, разум.