Нурик. Демиургическая трагедия

— Убирайся отсюда, Аутлуков, и собутыльников забирай. Вы, мрази падшие, хоть знаете, какое место оскверняете своим перегаром? Знаете, что здесь было? Встали и пошли отсюда вон, а кто непонятливый, тот навсегда тут и останется.

Ньярлахотеп подошёл к одному из сидящих, взглянул чёрными глазами на его одутловатую рожу, резко схватил за шкирку и отбросил в сторону выхода из гаражей так, что тот покатился кубарем, поднимая облака пыли.

Где-то сбоку забренчала гитара, и донеслось пение безумца: «В духе закипает злоба — с фланга он зашёл к бичам. И по роже хуком хоба! — Осквернителям по щам!».

Мужик в тельнике и рубашке, назвавшийся Аутлуковым, резко вскочил с места и кинулся на возмутителя спокойствия, забыв выплюнуть сигарету. Оставшиеся сидеть пьяницы увидели, как в место столкновения дерущихся будто ударила молния, воздух вокруг них загустел, а по округе снова разлилась странная песня:

«…Тут вскочил один из пьяниц — председатель гаражей. С виду местный оборванец — а на деле древний змей. Аутлуковым зовётся он на местном языке, а на древнем и забытом что-то вроде Йог-Сотэ.»

Над местом схватки раздался голос, похожий на громовой раскат, и певец продолжил:

«…Возорал тут Аутлуков на пришельца-драчуна: "кхорум втохре курме-кхруков!", то есть "э, иди сюда!" И влетел Ньярлахотепу встречный справа оверхенд, тот в ответку слева в репу...

…прибежал на драку мент.»

Не успела отзвенеть последняя строчка песни, как Ньярлахотеп и Аутлуков отцепились друг от друга и оба резко посмотрели в сторону въезда в гаражный кооператив, откуда в гущу событий бежали двое полицейских.

Уже через минуту два дебошира шествовали на выход в сопровождении сотрудников правопорядка под пьяные взоры сидящих на вёдрах алкоголиков, силящихся понять, что тут только что произошло. Когда силуэты задержанных растворились в пыльной дымке, то послышались очередные, и они же последние куплеты странной песни в исполнении местного безумца:

«…В отделении прохладном восседают силы зла; Аутлуков слегка матом объясняет за дела. "Чтоб людишки не разбили, закопали мы наш храм, насыпь сверху навалили и охрану держим там. Гаражи мы учредили, чтоб сокрыть всё от людей. Там проход во храм врубили, так что буйничать не смей!».

Древний дух обнял Сотота, обознался, мол, ну что ж. А за дверью пишут что-то, дело шьют на древних рож.

Ньярлахотеп — высокий странник, бредущий через множественные миры, мог скользить тенью на границе видимости, мог возвышаться божеством над народами, но мог и шествовать по грязным дорогам, неотличимый от человека.

Были здесь и другие потусторонние. Ньярлахотеп знал других подобных себе, и делал вид, что считается с ними. Не пройдёт много времени, как он будет опять озирать участников Совета Богов, делающих вид, что чем-то озабочены. Уже прямо сейчас высокий Дух встретил своего древнего антагониста, облаченного в гаражного алкаша и охраняющего Храм.

Прошлые подобные встречи заканчивались плохо. В преданиях те события остались в виде концов света и намёках о нависающей угрозе над родом человеческим.

В этот день произошло нечто, чего не было уже давно. Встреча. Об опасности для мира судить было рано, поскольку драка в гаражах, кто бы в ней ни участвовал, — это всего лишь драка в гаражах. На таком событии сложно выстроить убедительную эсхатологию, то есть учение о судьбе мира в конце времён. К тому же, за дракой последовало примирение.

Примирение, за которым далёкой звездой восходил последний акт в истории человечества.

Аутлуков с Ньярлахотепом против сноса гаражей

На палящем солнце посреди гаражного кооператива "Югготский дорожник" на бревне сидел задумчивый Аутлуков и вчитывался в пятничное постановление № 13 о сносе гаражей. Тьма небытия застыла над светлым будущим местных гаражников. Рядом на перевёрнутом ржавом ведре в пыльных чёрных брюках и тельнике сиживал взлохмаченный Ньярлахотеп — высокий поджарый древний дух с внешностью египетского фараона. Под ногами Ньярлахотепа томилась початая бутылка водки "Шаман".