Нурсултан Назарбаев

Но если Динмухамед Кунаев был только озадачен сложившейся ситуацией, то Нурсултан Назарбаев был поставлен в более жесткие условия. Вот как это же событие представлено глазами Назарбаева: «На следующий день на площади перед зданием ЦК стала собираться молодежь. Сначала пришло с транспарантами человек двести, но затем народу вокруг них становилось все больше. Мы были приглашены в кабинет к Г. Колбину, чтобы обсудить возникшую ситуацию. Членам Бюро ЦК, в том числе мне и Председателю Президиума Верховного Совета республики С. Мукашеву, было поручено пойти на площадь и поговорить с людьми. Никто не сожалел, что ушел со своего поста бывший Первый республики. Нас встретили лозунгами: «Каждому народу – своего руководителя!», «Нам нужен руководитель – казах!», «Хватит диктовать!», «Идет перестройка, где демократия?», «Мы за ленинскую национальную политику!» Ничего другого, способного вызвать у здравомыслящего человека протест или возражение, не было. Настроение массы людей было мирное. Нам задавали лишь один вопрос: почему не избрали местного человека? А мы на этот вопрос ничего вразумительного не могли ответить. Тогда демонстранты двинулись с транспарантами на улицы Алма-Аты…»

А теперь представьте себе душевное состояние Нурсултана Назарбаева. В глубине души он был абсолютно согласен с требованиями молодежи. Его самолюбие было ущемлено тем, что ни с ним, правительственным лицом, ни с его народом – казахстанцами – никто в Москве не посчитался. А ведь это был уже другой народ, далеко уже не прежний темный, малограмотный, забитый нуждой. Напротив, по душевной своей структуре, по уровню своей образованности он был образованным, мыслящим, цивилизованным, способным управлять своей страной.

Нурсултан Назарбаев абсолютно не кривил душой, заявляя, что не был прямым организатором декабрьского выступления молодежи. Но подсознательно он не мог не ощущать незримую, опосредованную связь между собственными мыслями и действиями и поступками молодежи. Когда демонстранты двинулись с транспарантами на улицы города, Назарбаев оказался перед выбором: как поступить в этой ситуации. «У каждого человека бывают в жизни моменты, когда он внезапно оказывается перед проблемой серьезного выбора, заставляющего порывать с чем-то привычным и удобным, сулящего непредсказуемые сложности или испытания. Выбор этот чаще дает только одно преимущество: человек, не подстраиваясь под обстоятельства, вопреки им, остается самим собой. Когда собравшийся на площади народ устремился в город, я понял, что стою перед таким выбором: или я должен решиться на поступок, или спокойно вернуться в здание ЦК. Второе представилось мне непростительной изменой людям – они были правы! Я пошел с ними, в голове колонны». Шествие по улицам города длилось часа три. На следующий день демонстрация повторилась.

Нурсултан Назарбаев видел, что никто не хотел выходить к собравшейся на площади молодежи. Он объяснил это тем, что все умели общаться только с организованным, благодарным правительству народом, но были совершенно не подготовлены к тому, что кто-то вдруг окажется ершистым и потребует объяснения у руководства страны тем или другим поступкам. То, что Назарбаев не только не побоялся выйти к людям, но и совершил поступок, необъяснимый с точки зрения правящей элиты, – пошел вместе со всеми по улицам Алма-Аты – не прошло незамеченным: его стали обвинять в том, что якобы он явился зачинщиком этого протеста. «В порыве бессильного гнева нам прямо в лицо бросались слова о том, что мы эту кашу заварили, а значит, мы ее должны и расхлебывать». Обвинение строилось на том, что Назарбаев, идя рядом с «бунтовщиками» по улицам города, создал своего рода рекламу их действиям, так сказать – благословил их, и поэтому на второй день выступления молодежи были продолжены. «Уже позднее мы узнали, что в это же время началась переброска к Алма-Ате крупных частей внутренних войск. Прибегнули, так сказать, к последнему аргументу».

Чем это кончилось, хорошо известно: 18 декабря был организован разгон демонстрации. «Не буду рассуждать о том, насколько эта мера была вынужденной и оправданной. Предпринимать что-то следовало, потому что напряженность возрастала, в толпы людей проникли хулиганствующие элементы, экстремисты. Но главный вопрос все же в другом: можно ли было все это предусмотреть, не делая опрометчивых шагов? Безусловно. Однако такие шаги были допущены, и все оказались бессильны разрешить возникшее противоречие между властями и народом». Многие студенты были отчислены из институтов. Были и те, кто попал в места заключения после состоявшихся судов.

«Как выяснилось позже, – писал Динмухамед Кунаев в книге «О моем времени», – декабрьские события в Алма-Ате не были спровоцированы и не носили никакой националистической направленности. По моему глубокому убеждению, молодежь выступила против избрания первым секретарем ЦК КПК человека, никому в республике не известного и малоавторитетного».