Нужная вещь

Теперь, когда Йегер покинул Эдвардc, Кроссфилд оставался самым многообещающим из пилотов, летавших на реактивных самолетах, и у него имелся вполне развитый эгоизм, как и у других знаменитостей Эдвардса. А еще он был лучшим из летчиков во всем, что касалось техники. Фликингер рассказал ему, что проект «Меркурий» не подходит для истинных братьев прошлых лет, ветеранов тех дней в высокогорной пустыне, когда не было ни начальства, ни индейцев, когда пилот с бортовым инженером сперва забивались в ангар, а потом выходили и поднимали машину в воздух, долетали до звезд, приземлялись на дне высохшего озера и вовремя заходили к Панчо попить пивка. Фликингер объяснил, что первым в космос должен полететь шимпанзе… что ж, все ясно, Кроссфилда это больше не интересовало. Как и большинство других пилотов, собиравшихся испытывать Х-15. Первый полет совершит обезьяна - все говорили только об этом. Слово «астронавт» означало «звездный путешественник», но на самом деле бедняге предстояло стать подопытным кроликом для изучения воздействия невесомости на организм и центральную нервную систему. Все члены братства знали, чго по первоначальному проекту астронавт вовсе не должен быть пилотом в каком бы то ни было смысле. «Звездным путешественником» мог стать любой молодой человек с университетским образованием и опытом физически опасной работы, ростом не выше ста семидесяти семи сантиметров - чтобы вместиться в капсулу «Меркурия». В объявлении о наборе добровольцев упоминались не только летчики-испытатели, но и моряки-подводники, парашютисты, исследователи Арктики, скалолазы, ныряльщики, даже плававшие со скубами, военные ветераны, ветераны боевой подготовки и люди, на которых изучалось воздействие реактивного ускорения и повышенного атмосферного давления на военно-воздушных и военно-морских базах. От астронавта вовсе не требовалось никаких активных действий - только дать согласие.

Представители НАСА уже готовились опубликовать объявление, когда в дело вмешался сам президент Эйзенхауэр. Он предвидел страшную неразбериху. Ведь записаться в добровольцы мог каждый сумасшедший страны. Любой чиновник из Конгресса способен был замолвить словечко за любимого сына. Это же хаос! Отбор кандидатов затянется на месяцы, а неизбежная процедура проверки благонадежности - еще дольше. В конце декабря Эйзенхауэр приказал НАСА вести отбор астронавтов из пятисот сорока военных летчиков-испытателей, пусть даже очень квалифицированных. Главное, что их личные дела всегда под рукой, они уже прошли проверку благонадежности и их можно в любой момент вызвать в Вашингтон. В требованиях к кандидатам указывалось, что они должны быть не выше ста семидесяти семи сантиметров, не старше тридцати девяти лет, окончить школу летчиков-испытателей, иметь по меньшей мере полторы тысячи часов летного времени, опыт полетов на реактивных самолетах и степень бакалавра или равноценную ей. Этим требованиям соответствовал каждый десятый пилот. В отборочном комитете НАСА сомневались, что наберется достаточное количество добровольцев. Хорошо, если завербуется каждый десятый. Но этого мало - нужно двенадцать кандидатов в астронавты. Вернее, для самих полетов требовалось всего шесть человек, но предполагалось, что половина кандидатов отсеется, не выдержав скучной подготовки к тому, чтобы стать всего лишь подопытным кроликом внутри автоматически управляемой капсулы.