Нужная вещь

Конрад, Ширра и другие летчики-испытатели, конечно, иначе смотрели на все эти выпады прессы. По телевидению показывали самые рядовые испытания. При испытаниях прототипов самолетов двигатели тоже взрывались, что же говорить об испытаниях совершенно новой системы силовой установки, такой как реактивные или ракетные двигатели. Взрыв случился, например, в Мьюроке, при испытании двигателя второго по счету американского реактивного истребителя ХР-80. Но, как правило, человека не сажали в машину, если двигатель не был доработан до определенной степени надежности. Обычные случаи при испытаниях больших ракетных двигателей, таких как «Атлас» и «Навахо», освещали по телевидению как страшные провалы. Между тем речь не шла об основных, базовых двигателях. Ракетные двигатели, применяемые в проекте «Х-1» и во всех последующих проектах серии «X», использовали те же самые базовые силовые установки, то же самое топливо - жидкий кислород, - что и «Атлас», «Юпитер» и другие ракеты НАСА. Так что ракеты серии «X» неизбежно должны были взрываться на экспериментальной стадии, однако в конце концов стали бы вполне надежными. Не было случаев, чтобы ракетный двигатель взорвался под пилотом в полете, за исключением одного. Скип Зиглер погиб, когда его Х-2, еще прикрепленный к самолету-носителю В-50, взорвался. Пилотам, пережившим трудные времена в Пакс-Ривер или Эдвардсе, трудно было представить больший риск, чем при испытаниях реактивных истребителей серии «Сенчури». Достаточно просто подумать о таких зверюгах, как F-102, или F-104, или F-105…

Когда Пит рассказал о проекте «Меркурий» Джейн, она обрадовалась. Она была двумя руками за! Если он хочет стать астронавтом, то должен добиться этого всеми средствами. Мысль о том, что Пит полетит в ракете НАСА, не приводила ее в ужас. Наоборот. Хотя она никогда не признавалась Питу, ей казалось, что это будет лучше, безопаснее и естественнее для него, чем продолжать испытывать высокотехнологичные реактивные истребители для флота. По крайней мере, на время обучения он оторвется от всего этого. Ведь космические полеты вряд ли опаснее, чем ежедневные испытания в Пакс-Ривер. А кто видел больше похорон, чем жены пилотов из группы № 20?

Альбукерке, где находилась Лавлейс-клиник, был грязным городком с глинобитными хижинами в высокогорной пустыне. Местечко не назовешь очаровательным, хотя черты мексиканской культуры чувствовались повсюду. Но профессиональные военные привыкли к непритязательному жилищу. Именно такие места в Америке они, особенно летчики, и населяли. Нет, всех раздражал вовсе не Лавлейс. Это была новая частная диагностическая клиника, которая, помимо прочего, проводила для правительства «аэрокосмическо-медицинскую» работу. Лавлейс-клиник основал Рэндольф Лавлейс II, служивший вместе с Кроссфилдом и Фликингером в комитете по подготовке к космическим полетам. Медперсоналом клиники руководил недавно вышедший в отставку генерал медицинской службы военно-воздушных сил, доктор А.Х. Швихтенберг. Для всех в Лавлейсе он был генерал Швихтенберг. Работа велась очень серьезно. Здесь проходили проверку физического состояния кандидаты в астронавты, после чего их отправляли на военно-воздушную базу Райт-Паттерсон в Дейтоне для психологического и стрессового тестирования. Все держалось в строжайшей тайне. Конрад прибыл в Лавлейс-клиник в группе из шести человек - опять-таки в плохо сидящих штатских костюмах и с ужасными часами: видимо, так пилоты намеревались смешаться со штатскими пациентами клиники. Их предупредили, что тесты в Лавлейсе и Райт-Паттерсоне будут гораздо более напряженными и серьезными, чем все, которые им доводилось проходить. Но не поэтому каждый уважающий себя летучий жокей сразу же начинал ненавидеть Лавлейс.

Военные пилоты были закаленными ветеранами медкомиссий, но в дополнение ко всем обычным составляющим полного медицинского осмотра врачи в Лавлейс-клиник изобрели целую серию новых тестов с ремнями, трубками, шлангами и иглами. Они обвязывали вам голову ремнем, прикрепляли поверх глаз какой-то инструмент, а затем засовывали в ухо шланг и накачивали в ушной канал холодную воду. От этого глаза просто вылезали на лоб. Не от боли, просто это было неприятно, сбивало с толку. Если вы хотели узнать, зачем все это нужно, то доктора Лавлейса в безукоризненно белых халатах говорили:

– Зачем вам это знать?