Нужная вещь

Рене следила за вхождением Скотта в атмосферу по телевизору, сидя в арендованном доме в Какао-Бич. Уже два дня она играла в прятки и совсем обезумела. Все эти засады на мостах и сумасшедшие вертолеты… Рене решила, что раз уж в «Лайфе» отчеты смелых жен, храбро переносивших испытания своих мужей, писались от первого лица, то ей следует действительно написать свои воспоминания лично. Лоудон Уэйнрайт, конечно, все отредактирует и перепишет корявые места, но вещь целиком должна написать она сама. Рене не собиралась сидеть в заточении в своем доме в Лэнгли, подвергаясь осаде телевизионщиков и всему этому безумию. Она знала, что необходимость разыгрывать трепещущую пташку перед прессой и людьми вроде Линдона Джонсона доставила Энни Гленн гораздо больше беспокойства, чем страх за Джона. Было бы недостойно оказаться в таком положении. Несмотря на обрушившееся на вас внимание, вас все же рассматривали не как личность, а как обеспокоенную верную самку находившегося на верхушке ракеты самца. Через некоторое время Рене уже не знала, в чем дело: в ее скромных литературных амбициях или в ее возмущении отведенной ей ролью жены астронавта. «Лайф» арендовал для нее «безопасный» дом в Какао-Бич и поступил правильно. Они арендовали еще и запасной дом, на случай, если присутствие Рене в первом доме будет обнаружено. Рене позвонила Шорти Пауэрсу, официальному представителю НАСА в прессе по делам астронавтов, и сообщила ему, что отправляется на Мыс следить за взлетом, но хочет уединения и никому не скажет, где будет находиться, включая и его самого. Пауэрс не пришел в восторг. Контракт астронавтов с «Лайфом» и так уже достаточно осложнил его работу: весь «личный» материал о парнях и их семьях полностью отошел к «Лайфу». И все же во время полета подавляющее большинство репортеров, с которыми имел дело Пауэрс, действительно интересовало лишь два вопроса: 1) что сейчас делает астронавт, как он себя чувствует, не страшно ли ему? и 2) что сейчас делает его жена, как она себя чувствует, не умирает ли она от беспокойства? Одной из главных обязанностей Пауэрса было сотрудничество с телекомпаниями: он должен был сообщать, где находится во время полета жена, чтобы они успели организовать свой пост у дома обреченной. А сейчас он мог сказать лишь, что жена должна находиться где-то на Мысе. Телевизионщики оценили ситуацию как оскорбление и вызов. До того как Рене отправилась на Мыс, ей позвонил корреспондент одной из компаний и сказал, что они собираются выяснить, где она остановится… Если надо, они пойдут на любые усилия, но можно сделать все легче. Лучше ей самой рассказать им. Это напоминало эпизод из гангстерского фильма. И действительно, когда она прибыла на Мыс, тележурналисты стояли на каждом мосту и на каждой ведущей в Какао-Бич дороге. Рене знала, что они будут высматривать автомобиль с женщиной и четырьмя детьми. Поэтому она положила детей на пол, и они благополучно проскочили все засады. Но телевизионщики не сдавались. В конце концов, как они смогут устроить лагерь перед ее домом и снимать затянутые шторы, если они даже не знают, где она находится? Они наняли вертолеты и начали прочесывать Какао-Бич, высматривая на пляже группы из четверых маленьких детей. Найдя их, они пикировали прямо на детей, повергая их в ужас. Люди кидались в укрытие, бросая свои пледы, телескопы, фотоаппараты и треноги и пытаясь спасти детей от бешеных вертолетов. Со стороны журналистов это было чистое безумие, но не знать, где находится жена, это было то же самое, что не знать, где находится ракета. Наконец Рене догадалась отправлять детей на пляж по двое, чтобы уберечься от сумасшедших на вертолетах.

Приближалось время взлета, и Рене с детьми наблюдали за обратным отсчетом по телевизору, сидя в безопасном доме в компании Уэйнрайта и фотографа из «Лайфа». Потом дети выбежали и стали наблюдать за медленным подъемом ракеты через телескоп, установленный на крыше гаража. Дети, похоже, не понимали как следует, что происходит. Полет — это то, что делал их отец. Они были в прекрасном настроении… А теперь они следили за вхождением в атмосферу — тоже по телевизору. Был включен канал Си-Би-Эс. На экране появился Уолтер Кронкайт — Рене его знала. Кронкайт был ярым поклонником астронавтов, и на то у него имелись личные причины. Он занял свое нынешнее положение среди телеведущих благодаря тому, что освещал полет Джона Гленна. Кронкайт как раз объяснял, какие проблемы с топливом испытывает Скотт при вхождении в атмосферу. Затем голос Кронкайта начал звучать все более и более озабоченно. Они не знают, где сейчас находится Скотт. Они не уверены, что он начал вхождение в атмосферу под правильным углом. Внезапно голос Кронкайта дрогнул, на глаза навернулись слезы:

— Я боюсь, что… — он запнулся. Глаза его блестели. — Я боюсь, что мы, возможно… потеряли астронавта…