Нужная вещь

Они были столь знамениты, их так почитали и постоянно дергали по всяким пустякам, что в этой новой отрасли военного дела им не было равных. Всюду, где бы они ни появлялись, люди бросали все свои дела и смотрели на них этим особым взглядом, полным благоговения и сочувствия. Сочувствия — потому что все наши ракеты взрываются. Это был прекрасный, дружелюбный, теплый взгляд — все правильно, — но все же в нем заключалось что-то странное. Словно это была сияющая улыбка сквозь слезы — слезы и радость вместе. Раньше в Америке так никто не смотрел: этот взгляд вернулся из первобытного прошлого. Это была улыбка, полная почтения и изумления — перед такой храбростью! — улыбка, которой одаряли участников поединков заранее, до боя.

Что ж… Гленн был готов, готов к избранию; он был готов первым полететь в космос, к чему его обязывали эти сияющие лица, этот почет и уважение.

Среди людей, смотревших на них этим особым взглядом, полным преданности, был Лео де Орси, юрист из Вашингтона. Уолтер Бонни — офицер НАСА по связям с общественностью, который устроил пресс-конференцию, — увидел, какое безумие овладело прессой, и заключил, что парням в их новой роли знаменитостей нужна профессиональная помощь. Он обратился к де Орси, который был специалистом по налогам. Гарри Трумэн однажды даже подумывал сделать его главой Международной таможенной службы. Де Орси представлял многих знаменитостей шоу-бизнеса, включая Артура Годфри, друга президента Эйзенхауэра. Итак, они всемером отправились на обед с де Орси в отдельном кабинете в «Кантри-клаб», недалеко от Вашингтона. Де Орси оказался приятным джентльменом с небольшим круглым животиком и в довольно крикливой одежде. У него было несколько угрюмое выражение лица, а вел он себя так, как и полагается человеку, близкому к Бонни. Он сказал, что готов представлять их интересы, и добавил:

— Я настаиваю лишь на двух условиях.

Ну вот, началось, подумал Гленн.

— Во-первых, — сказал де Орси, — я не приму гонорара. А во-вторых, не нужно возмещать мне расходы.

Он еще на мгновение задержал на лице угрюмое выражение, а потом улыбнулся. И все стало на свои места. Он был совершенно искренен. Ему доставляло огромную радость просто помогать им. Он не знал, чем им угодить. Так все и пошло с того вечера. Внимательность и щедрость Лео де Орси просто не знали границ.

Де Орси предложил продать авторские права на их биографии тому из издателей, кто предложит самую высокую цену. Бонни был уверен, что президент и НАСА это разрешат, потому что военные уже заключали подобные сделки после Второй мировой войны, в том числе и сам Эйзенхауэр. Для НАСА главным здесь могло стать то, что если они семеро продадут авторские права одной организации, то тем самым получат естественную защиту от бесконечных расспросов и докучливых приставаний остальных журналистов и смогут как следует сосредоточиться на подготовке.

И действительно, в НАСА и Белом доме одобрили идею, и де Орси начал торговаться с журналами, установив начальную цену в пятьсот тысяч долларов. Единственное серьезное предложение — пятьсот тысяч — поступило от журнала «Лайф», и де Орси заключил сделку. У «Лайфа» был отличный прецедент, который и подстегнул к принятию решения. Мало кто об этом помнил, но в свое время «Нью-Йорк Таймс» купила авторские права на биографию Чарльза Линдберга перед его знаменитым трансатлантическим перелетом в 1927 году. И от этого выиграли обе стороны. Купив исключительные авторские права, «Таймc» посвятила Линдбергу первых пять страниц в день перед полетом и шестнадцать — после его возвращения из Парижа. А все остальные крупные газеты просто не могли выдержать конкуренции. За авторские права на собственные биографии и биографии своих жен астронавты получали от «Лайфа» пятьсот тысяч долларов, которые делили между собой поровну. Каждая семья получала около двадцати четырех тысяч в год, а всего за три года, на которые был рассчитан проект «Меркурий», каждому полагалось примерно по семьдесят тысяч долларов.