Нужно поощрять искусство

   Появление бабушки Малайки внесло в докторский дом неприятныя усложнения. Паша, по такому удобному случаю, не преминула нареветься и ходила с красными глазами,-- она боялась, что Дарья Семеновна отнимет ребенка. Только-что ребенок было-устроился, а тут принесло эту актрису... Из поведения гостьи доктор вывел другое заключение: она ребенка не возьмет, а поднимет скверную суматоху по поводу наследства. Как, в самом деле, тогда не пришло ему в голову опечатать имущество покойной, и где оно находится сейчас?.. Ясно, что это была новая штука Хомутова, который намеренно скрыл существование Малянкиной бабушки, потому что это было в его видах. Впрочем, труппа на-днях приедет, и тогда все разяснится.   -- Какая это бабушка -- у Елены Михайловны не было матери,-- уверяла Паша с особенным азартом.-- Какая-то прощалыга явилась и сейчас наследство вынюхивает. Жаднящия эти актрисы...   Через неделю Хомутовская труппа прибыла в Бужоём, и сам антрепренер остановился в "Калифорнии". Куваев отправился сейчас же за разяснениями и поздоровался с Хомутовым очень холодно. Как раз разговор происходил в том номере, где умерла Елена Михайловна, что усилило неприятность происходившей сцены. Предчувствуя что-то недоброе, Хомутов сделал глупое лицо. Он за лето успел пополнеть, несмотря на сопровождавшия его неудачи.   -- Почему вы тогда меня не предупредили, что у Елены Михайловны есть живая мать?..-- приступил Куваев прямо к цели своего визита.   -- Какая мать?..-- изумился в свою очередь Хомутов.   -- Родная мать Елены Михайловны... Вы ее ангажировали на нынешний сезон, и она уже была у меня. Театральная фамилия: Бархатова...   -- Та-та-та... Позвольте: у Бархатовой, действительно, есть дочь, только не Елена Михайловна, а Варвара Михайловна Стасевич-Любарская. Вы, вероятно, милейший доктор, что-нибудь перепутали... Я с ними заключил контракт и знаю, с кем имею дело.   -- Это, наконец, возмутительно!-- вспылил доктор.-- К чему вы еще притворяетесь?.. В ваших личных видах было скрыть существование бабушки Маляйки, а я, благодаря вам, попал в самое дурацкое положение: она может взять ребенка от меня, когда этого захочет. Сейчас этого желания незаметно, а за будущее кто поручится...   Хомутов своим быстрым шагом пробежал по номеру раза два, взерошил волосы и трагически развел руками.   -- Я-то при чем тут?-- спрашивал он, становясь в заученную позу.-- Вот положение... не обязан же я знать генеалогию всех своих актеров!.. Бархатова, так Бархатова... Конечно, по естественному порядку вещей, у каждаго человека должна быть мать, но кто бы мог подозревать, что эта Бархатова родная мать Елены Михайловны!.. Хоть убейте, ничего не знаю и не знал. Потом, мой милый доктор, в нашем театральном мире все эти семейныя отношения составляют такой деликатный предмет, о котором не принято говорить... Артисты стоят выше обыкновенных предразсудков.   -- Мне до этого, Платон Ильич, дела нет.   -- И мне тоже! В чем же вопрос?   -- В том, что эта Бархатова в одно прекрасное утро может заявить права на Маляйку... Знай я это вперед, поверьте, что я никогда не решился бы взять этого несчастнаго ребенка.   -- Только-то?.. Так отдаю вам свою антрепренерскую голову на отсечение, что Бархатова ни теперь ни после даже не заикнется о ребенке. Ей самой до себя, да и фонды у ней того -- швах... Теперь довольны?..   -- Нет... Является другой вопрос: она заявила претензию на наследство после Елены Михайловны и, кажется, подозревает для перваго раза меня.   -- Ну, уж это дудки: фюить!.. Старик Булатов все давно спустил, вместе с моей енотовой шубой... Нет, мое-то положение каково: я хлопотал, бился, заботился,-- а вот награда. Что же, по-вашему, я прикарманил наследство после Елены Михайловны? Да и какое наследство: две стаметовых юбки и разная другая дрянь... Это может говорить Бархатова, но вы, Николай Григорьич... Положа руку на сердце, должен признаться, что вот именно от вас-то я этого не ожидал!   -- Я тут решительно ни при чем...   -- Что же вам нужно в таком случае? Предоставьте мне ведаться с этой Бархатовой, и все будет отлично...   Как всегда, Хомутов оказался чуть не святым, хотя доктор был убежден, что именно этот антрепренер виноват кругом. Что вы будете говорить с подобными людьми!.. Дело кончилось тем, что Куваев же почувствовал себя как-то неловко.   -- Для меня это приятное открытие, что Любарская родная сестра Елены Михайловны,-- вслух думал Хомутов, раскуривая сигару.-- Кровь, батенька, великое дело... Только та была белокурая, а эта шатенка. Нет, положительно, я из этой ingénue сделаю человека.   -- Поздравляю вас...-- иронически заметил доктор, поднимаясь с места.   -- Вы куда это собрались? Оставайтесь кофе пить...   Отвязаться от Хомутова нечего было и думать, и доктор решил, что уж лучше выпить стакан кофе и уйти без греха, хотя он совсем не имел желания нить сейчас.   Пока Хомутов бегал в буфет с необходимыми приказаниями, доктор успел разсмотреть еще раз намозолившую глаза обстановку номера -- те же сбои, та же драпировка, тот же диван, на котором спал пьяный Булатов. К довершению сходства служил тот же безпорядок, какой возят за собой странствующие артисты. По коробочкам и бонбоньеркам, валявшимся у зеркала, Куваев догадался, что в этом номере остановилась Мясоедова, хотя, конечно, могло быть и иначе. Действительно, господа артисты уж слишком, кажется, не стесняют себя семейной обстановкой... Доктор даже разсердился на себя, зачем остался здесь, но в это время в коридоре послышался страшный гвалт, и Хомутов влетел в номер, как бомба. За ним с красным, разсерженным лицом вошла m-me Понсон -- она имела свой прежний цветущий вид и щеголяла в тех же бухарских платках.   -- Вот, не угодно ли?-- накинулся Хомутов на доктора, указывая на m-me Понсон.-- Нет, вы войдите в мое положение... а?.. Нет, вы побывайте в моей колее... а?!..   -- А я чем виновата?-- заявляла с своей стороны m-me Понсон, пожимая руку Куваева но-товарищески.-- Да... У Орловой я живу на квартире восемь лет. Хорошо... Приезжаю: моя комната, моя собственная комната занята этой Бархатовой. Хорошо... Я, конечно, сейчас к Агаѳье Петровне: что сей сон означает?.. А та только головой трясет и руками разводит... Что же оказывается? Бархатова нарочно приезжает неделей раньше, чтобы захватить мою комнату, и заявляет Агаѳье Петровне, что она уговорилась об этом со мной и что имеет даже какия-то письма... Одним словом, я очутилась на улице, а Бархатова ни за что не хочет очистить моей комнаты.   -- Да вы заплатили за эту комнату, что ли?-- спрашивал Хомутов.   -- Помилуйте: я жила тут целых восемь лет, и вдруг... какое нахальство!.. И еще смеет говорить, что у нея мои письма... Может-быть, что когда-то мы играли вместе в Ташкенте, но ведь это было давно!.. Вы, как антрепренер, должны заступиться за меня, Платон Ильич!..   -- Вот, не угодно ли!..-- повторял Хомутов.-- Турецкий паша, что ли, я для вас?.. Не могу же я взять да и вытолкать эту Бархатову в шею...   -- Она говорит, что у ней дочь, а я чем виновата, что у меня нет дочери?-- не унималась m-me Понсон, размахивая руками.-- Наконец, я женщина, и прямая обязанность порядочнаго мужчины оказать содействие...   -- Да вы за квартиру-то заплатили ли, сударыня?..   -- Я жила восемь лет...   -- Э, вздор!-- решил Хомутов, когда ему надоело спорить с расходившейся m-me Понсон.-- Помиритесь как-нибудь... Наконец, вы можете поместиться на время в комнате Агаѳьи Петровны. Я бывал там и хорошо помню, что комната у ней премиленькая.   -- Благодарю вас!..-- ответила m-me Понсон и даже сделала реверанс.   Все это вышло так смешно, что доктор расхохотался невольно. Он мысленно представлял себе горячую сцену, которая произошла в квартире Орловой между двумя дамами.   -- Вы знаете, как в Ташкепте офицеры прозвали эту Бархатову?-- не унималась m-me Понсон, усаживаясь разливать поданный кофе.-- Все ее знают под этой кличкой: Мак-Магон... Она и походит на Мак-Магона!..   -- Бедная Лили, если бы я был китайским императором, то я каждой своей артистке не только подарил бы по целому дворцу, но воздвигнул бы храм,-- отшучивался Хомутов, подливая в свой стакан коньяку.-- А уж что я уважаю женщин вообще и в частности, может засвидетельствовать весь белый свет. Это моя религия, которая, говоря правду, стоит мне немножко дорого... А знаете, что я вам скажу: эта Бархатова начинает мне нравиться... очень энергичная женщина, чорт возими!.. Не правда ли, доктор?   -- Да, ничего...   Выпив свой стакан, Куваев наконец выбрался из Хомутовскаго номера. Пусть, в самом деле, Хомутов разделывается с этой Бархатовой, как знает.   Что всего удивительнее, так это то, что через три дня в квартиру Куваева явилась m-me Понсон, в сопровождении высокой молодой девушки, которую отрекомендовала, как новую ingénue, Стасевич-Любарскую.   -- Вы ее полюбите, как полюбила я с перваго раза,-- восторженно говорила "бедная Лили".-- Мы приехали посмотреть этого мальчугашку... Варвара Михайловна приходится ему родной теткой, и для нея, вот для этой самой девушки, я помирилась с Дарьей Семеновной. В сущности, она прекрасная женщина...   Варенька была одета в свежий осенний костюм и раскланялась с доктором очень серьезно. Она вообще произвела на него выгодное впечатление с перваго раза.   -- Я очень рад познакомиться с сестрой Елены Михайловны,-- проговорил он, пожимая руку Вареньке.-- О вас я услышал в первый раз только от Хомутова.   -- Прелестная девушка!-- вслух восхищалась m-me Понсон, разсматривая обстановку докторской квартиры.-- Она произведет фурор, уверяю вас... Нужно быть слепым, чтобы не заметить такой красавицы. А рост?..   Эти похвалы заставили Вареньку даже покраснеть в первую минуту, а потом она приняла свой обыкновенный равнодушный вид, точно говорили о ком-нибудь постороннем. Синее шерстяное платье охватывало ея стройную фигуру, как перчатка, красиво собранные волосы спускались на лоб легкой бахромкой по венской моде, придавая лицу немного детское выражение. Особенно близкаго сходства с лицом Елены Михайловны доктор не мог найти, кроме характернаго разреза рта, особенно когда Варенька застенчиво и нерешительно улыбалась. Да, это была она, та улыбка, которая сводила доктора с ума и которую он подмечал в Маляйке. М-me Понсон сразу заметила произведенное девушкой впечатление и почувствовала себя в квартире Куваева, как у себя дома -- заглянула в кабинет, в столовую и даже спальню.   -- Вы давно на сцене?-- спрашивал Куваев молчаливую девушку.   -- Браво, не знаю, как вам сказать...-- замялась девушка.   -- О, она слишком рано поступила в театр,-- обясняла за нее m-me Понсон.-- Она еще шестилетней девочкой выходила амуром... А теперь она так хороша, что ей недостает только крыльев.   В подтверждение своих слов, "бедная Лили" сочно расцеловала свою красавицу и по пути что-то шепнула ей на ухо.   -- Вы хотите посмотреть ребенка, Варвара Михайловна?-- предложил Куваев.   -- Пожалуйста...   -- В его комнату я сейчас вас не поведу, а принесу его сюда...   Когда Куваев вышел, m-me Понсон сделала многозначительный жест и шопотом проговорила:   -- Берегитесь, это опасный человек... Покойная Елена Михайловна им увлекалась.   Принесенный доктором на руках Маляйка пугливо покосился на заахавшую Лили и весело задергал ручонками, когда девушка подошла к ному. Он схватил ее за пуговицу платья и с детской грацией наклонился к ней всем корпусом.   -- Мма...-- болтал Маляйка, когда Варенька взяла его на руки, и весело улыбался.   -- Ах, какая прелесть!.. Это ангел,-- шептала Лили, прикладывая платок к своему красному лицу.-- Вот что значит дети!..   Варенька ловко подкинула ребенка к потолку и опустила, причем так рельефно обрисовались ея формы. Доктор смотрел на эту сцену и улыбался. Его только удивило равнодушное и усталое выражение ея лица, когда Маляйка, по принадлежности, перешел к m-me Понсон, душившей его своими жирными поцелуями -- перемена произошла слишком быстро.   Дамы возились с ребенком полчаса, а потом Лили вспомнила, что ее дома ждут гости -- хотел зайти новый первый любовник. Варенька тоже, кажется, была рада, что родственный долг был исполнен, и с своей улыбкой протянула доктору руку, которую он пожал с особенным чувством.   -- Благодарю вас...-- говорил он, провожая гостей в переднюю.   Пока Варвара Михайловна одевалась при помощи Егора, m-me Понсон успела шепнуть доктору:   -- Она, к сожалению, совсем не походит на бедную Лёлю... Как-нибудь на досуге я разскажу вам ея родословную. О, это целый роман!.. в ней ташкентская кровь, почему я ее и люблю так.   И затем гости удалились, оставив доктора очень довольным знакомством с девушкой, пробудившей в нем воспоминания об Елене Михайловне.