Нужно просто остаться в живых

— А не много ли ты на себя берешь, Бык? Ты пока только мой преемник, но я ведь на сборе могу сказать, что ты не подходишь, — тихонько так сказал, с юморком. — Кхе–кхе. Не надо спешить, Бык. Ты так все дело загубишь. Спокойней нужно быть и уважение гостям оказывать.

— Да какие они гости? К столбу их и живо все расскажут! Еще и ломаемся перед ними как ряженые! — я и Лекс молчали и даже не шевелились. Перед нами тут просто сверкало грязное белье преступной гильдии. Лучше в схватку с двумя авторитетами не встревать, худо может быть от обоих.

— О том, что я здесь, знают очень немногие. А это уже показатель того, что у нас непростые гости. Давай, ты больше не будешь нас позорить, а сделаешь все что надо.

— А если…

— Закрой рот, — от голоса Седого у меня мурашки пошли по спине. — Я вожусь с тобой только из–за Совета и пытаюсь раскрыть тебе глаза, но если ты будешь их закрывать постоянно, я так и скажу: «Не готов!» Делай, что говорят, живо!

В ту же секунду шторка была закрыта. А после этого под потолком загорелся слабый огонек. Седой снял капюшон. Это оказался старик. Лицо простое, без дефектов, шрамов и родинок на пол–лица. Полностью седой, настолько, что его седина сияла, наверно это и была его особенность. Еще выделялись глаза, они были живыми, одновременно с интересом и с холодностью смотрели на нас.

— Снимите капюшоны, не хочу разговаривать непонятно с кем, — мы подчинились, а что оставалось делать. — Ну и что вы хотите? — вдоволь насмотревшись, спросил он. — Я убийствами дворян не занимаюсь. Это ваша кухня, делайте друг с другом, что хотите.

Что? Откуда он знает? Или угадал? Если бы не Лекс, я бы точно попытался у него что–нибудь спросить. Но нет, Лекс сидел, как ни в чем не бывало.

— Очень хорошо. Нам такое тоже не по нраву. Пусть благородных убивают благородные. Это не наше дело. Дело в том, что нам нужна информация, у нас кое–что отняли, и мы хотим это вернуть, — Лекс молчал, Седой тоже. Выждав небольшую паузу, он провел рукой по столу, и там материализовался мешочек с золотом. Как он это сделал?! Я ничего не заметил! Хочу также! — Нас интересует некий Эйвери Губс — купец.

— Эйвери Губс — купец? Да, лучшей шутки я давно не слышал, — с ухмылкой сказал Седой.

— Не знаю, мы не в курсе всей информации о нем. Времени у нас немного. Поэтому мы решили прийти к тому, кто поможет нам во всем разобраться, — на столе появился еще один мешочек.

— Я надеюсь, там не медь? — с улыбкой сказал Седой.

— В одном даже не серебро, — с такой же улыбкой ответил Лекс. Это он что, у воришек столько накрал? Не верю! Невзначай опустил руку к телу, где должен был лежать мешочек с монетами. Там его не было. Ах, ты ж, Лекс. Мог бы и предупредить! Да за такие деньги и убить могут.

— Ваш друг против этого? — кивнул он на меня головой. Да, показали деньги и серьезное отношение, тон сразу поменялся.

— Нет, что вы. Он за. Просто я не поставил его в известность по этому поводу.

— Ха–ха, — засмеялся Седой. — Пожалуй, если вы мне обрисуете конкретней, я возьмусь за это дело.

— Не поймите неправильно, но нам всего лишь надо забрать обычную пару обуви. Ничего особенного в ней нет. Это просто память о доме и том, что от него осталось. И вы что, лично пойдете с нами? — с недоумением спросил Лекс.

— Ага, буду я своими старыми костьми греметь по городу ради Глиста, — с презрением ответил тот. — Что конкретно надо. Он платит мне за свою работу, это хороший специалист по сбыту краденого, — наконец–то этот вопрос ко мне, Лекс не знал, что мне нужно, поэтому настал мой черед.

— Кожаная обувь, черная, твердая. Подошва твердая и немного гибкая, примерно вот такая, если перевернуть, будут по центру идти крестики, — показал я пальцами. Так, что еще? А, две части соединяются черной веревкой, которая проходит в маленькие металлические кружочки. Такой здесь нет ни у кого, это я гарантирую. Одежду он продал мастеру Бонгу — портному.

— Бык! Зайди! — повысил Седой голос.

— Да, я тут, — с вольготностью сказал тот. По появившемуся напряжению я понял, что кого–то точно поменяют.

— Сейчас найдешь Глиста и узнаешь у него кое–какую информацию. Расскажи ему то же самое, что и мне, — а что я? Мне не трудно, повторил.

— А если у него этого нет? — все также вальяжно продолжил Бык. Ба! Да он пьяный, когда только успел, мы тут недолго сидим.

— Будет отпираться, надави, а если и потом не признается, сюда его. И еды сюда поднесите, мы с гостями откушаем.

— Ага, сча сделаем, — и ушел, у Седого хороший самоконтроль. Жажду убийства видно только по глазам.

Трактирщик принес еды. Запеченную курицу и еще кувшин вина. Когда он ушел и задвинул шторку, Седой достал какой–то камешек на веревочке и поводил им над едой. Кинув на меня взгляд, усмехнулся: