Нужны добровольцы

Короткая десятиминутная передышка — и снова в путь. Шли всю ночь. На рассвете неожиданно встретились с милицейским отрядом особого назначения. По просьбе командира заминировали подходы к их базе. Минировали и проселочные дороги. Порядок работы был один: девушки шли впереди, разведывали удобные подходы, сигналили, и тогда приступали к делу минеры. На минирование чаще других уходили В. Большаков и В. Ермилов.

На пятый день Соколов отправил двух бойцов на разведку. Их возвращения ждали долго, не трогаясь с места. Разведчики не вернулись. Командир послал за ними Большакова с Ермиловым, но и они пропали. Посоветовавшись, решили идти всей группой в том же направлении. Спустя час их неожиданно окликнули: «Стой! Кто идет?» Оказалось, что они очутились в расположении танкового соединения, которому удалось на этом участке вырваться вперед. Танкисты и задержали партизанских разведчиков.

Боезапас у партизан кончился. На исходе были и последние сухари. Пора возвращаться на базу. Зоя досадовала: «Ну вот, даже ни одного фашиста не убили». Откуда ей было знать, что Соколов получил строгое указание от Спрогиса: «В открытый бой с немцами не вступать!»

Двенадцатого ноября, когда группа вернулась на базу в Кунцево, Космодемьянская поспешила к врачу: к следующему заданию нужно быть здоровой! Своей подруге Лиде Митрофановой, которая оставалась на базе, нехотя бросила:

— Ничего серьезного мы не сделали. Даже ни разу с «ними» не схватились.

Она, конечно, была неправа в оценке своего первого выхода в тыл.

Зоя написала коротенькое письмо домой:

«Здравствуйте, дорогие мои мама и Шура. Жду от вас весточки. Это у меня к вам второе письмо. Я жива и здорова. Ваша Зоя. Мамочка! Жду и посылаю свой адрес: 736-я полевая почта. Почтовый ящик 14. Майору Спрогису для Космодемьянской Зои Анатольевны».

Первый выход в немецкий тыл считался «пристрелочным». После возвращения партизан на базу Спрогис снова беседовал с каждым отдельно, спрашивал:

— Ну вот, вы побывали «там», теперь знаете, чем это пахнет. Еще не поздно вернуться домой. Не передумали?

Зоя зло посмотрела на него.

— Не обижайтесь, Космодемьянская. Мне необходимо знать настроение каждого из вас.

Зоя примирительно кивнула: они поняли друг друга.

Эту худенькую девушку Спрогис запомнил еще на комиссии. Сначала ей пришлось отказать. Уж больно юной и хрупкой выглядела московская десятиклассница. Тогда заседали до поздней ночи. Когда уходили, Спрогис увидел в коридоре Космодемьянскую.

— А вы почему еще здесь? — спросил он, хотя можно было и не спрашивать. Все было и так предельно ясно.

— Ну-ка, пошли в кабинет, — сказал он, вглядываясь в ее заплаканное лицо. Настойчивость, искренность девушки подкупали.

— Пожалуй, я ее возьму, — обратился Спрогис к секретарю МГК ВЛКСМ А. Шелепину. — Не всегда молодость помеха. — И, повернувшись к Космодемьянской, уточнил: — Завтра к «Колизею», к четырнадцати. Без опозданий. Что нужно взять с собой, вы знаете.

На лице девушки радостно вспыхнули глаза.

— Не опоздаю, — сказала она и тут же исчезла за дверью. Видно, боялась, чтобы не передумали. Все это произошло так стремительно, что Спрогис с Шелепиным, переглянувшись, рассмеялись.

Накануне выхода Зои на второе задание Спрогис столкнулся с нею в коридоре. От его внимательного взгляда не ускользнула бледность девушки.

— Космодемьянская? Вы что-то нервничаете. Может быть, хотите съездить в Москву, повидаться с родными?

— Нет, не стоит, — быстро ответила она, хотя соблазн был велик.

Вечером в красном уголке Спрогис провел инструктаж сначала группы Павла Проворова, а потом Бориса Крайнова. Старшие групп получили подробные карты местности.

Наутро разведчикам выдали сумки. В каждой помещалось по три бутылки горючей жидкости «КС-3», по две противопехотные мины, по шесть термитных шариков. Стояли крепкие морозы и каждый надел байковое белье, свитер, шерстяной подшлемник, обулся в валенки, натянул телогрейку. Теплую одежду только накануне удалось заполучить на складах смекалистому старшему лейтенанту Федору Коваленко.

Едва машины с группами Крайнова и Проворова ушли на передовую, как Спрогиса вызвали к начальнику разведотдела штаба Западного фронта полковнику Я. Т. Ильницкому. Обоим надлежало срочно прибыть к командующему фронтом генералу армии Г. К. Жукову.

Сделав несколько записей в блокноте о результатах последних операций, проведенных диверсионными группами и отрядами особого назначения, захватив с собой трофейные документы и письма убитых немецких солдат и офицеров, Артур Спрогис выехал на командный пункт.