Нужные вещи

Он услышал. Услышал, несмотря на шум дождя и раскаты грома, несмотря на завывание ветра и жадный голодный треск пламени. Несмотря на свое собственное полубезумное состояние.

Он повернулся к ней лицом, и Полли вздрогнула, увидев выражение его глаз. Алан был похож на человека, плавающего в удушающем ночном кошмаре.

– Полли? – почти без всякого удивления и как будто издалека спросил он.

– Алан, остановись, ты должен остановиться!

Ей страстно хотелось отпустить дверь машины – руки разрывались от боли, но она боялась, что стоит так поступить, как он тут же уедет и оставит ее одну посреди Мейн Стрит. Нет, она не боялась этого… она была в этом уверена.

– Полли, я должен ехать. Мне очень жаль, что ты сердишься на меня думаешь, что я в чем-то виноват перед тобой, но у нас еще будет время это обсудить. А сейчас я должен…

– Я больше не сержусь на тебя, Алан. И знаю, что ты ни в чем не виноват. Это ОН виноват. Он хотел нас с тобой поссорить так же, как он поступил со всеми остальными в Касл Рок. Это и было его целью. Ты понимаешь меня, Алан? Ты меня слышишь? А теперь остановись. Выключи, наконец, это идиотский мотор и выслушай меня!

– Я должен ехать, Полли. – Алану казалось, что его собственный голос доносится издалека. Как будто по радио передают или что-нибудь вроде того.

– Но я вер…

– Нет, ты не вернешься! – крикнула Полли во всю мощь своих легких. Она неожиданно разозлилась на него – разозлилась на всех алчных, неискренних, трусливых жителей этого города, включая и себя в этот список. – Ты не вернешься, потому что если сейчас уедешь, не останется ничего, к чему можно было бы вернуться.

Взлетела на воздух видеотека. Обломки обрушились на машину Алана, стоявшую посреди улицы. Талантливая правая рука Алана подняла с соседнего сидения банку-игрушку и, как талисман, положила ее на колени.

Взрыв на Полли не произвел никакого впечатления, она смотрела на Алана во все глаза, темные переполненные болью глаза.

– Полли…

– Посмотри! – закричала она и рванула на себе блузку. Потоки дождя сразу с вожделением облизали ее обнаженную грудь, застревая сверкающими каплями в выемке под горлом. – Смотри, я сняла его – амулет. Его больше нет. Теперь выброси свой, Алан! Если ты мужчина – выброси немедленно.

Ему было трудно понимать ее, он прятался в глубине того кошмара, которым обволок его, словно ядовитым коконом, мистер Гонт… и в неожиданном приливе понимания – словно в мозгу тоже что-то взорвалось Полли догадалась, что за кошмар гнетет Алана. Конечно, другого быть не может.

– Он рассказал тебе, что случилось с Энни и Тоддом? – тихо и осторожно спросила Полли.

Голова Алана вскинулась как от пощечины, и Полли поняла, что попала в точку.

– Ну да, как же иначе! Это единственная из всех на свете нужных вещей, которая действительно тебе была необходима. Это твой амулет теперь, Алан, и повесил его тебе на шею мистер Гонт.

Она отпустила дверную ручку и сунула обе руки глубоко в машину. Отсвет пожара лег на них. Кожа была темная, цвета кровяной колбасы. Руки распухли снизу доверху, даже локти стали похожи на подушки.

– Внутри моего амулета сидел паук, – тихо стала объяснять Полли. – «По гладкой стенке полз паучишка. Пролился дождик и смыл глупышку». Понимаешь, Алан, там был обыкновенный паук, но он стал расти. Он питался моей болью и рос. Вот чем он занимался, прежде чем я убила его и вернула свою боль обратно. Я так хотела избавиться от боли, Алан! Вот чего я хотела, но теперь мне не нужно, чтобы она уходила. Я могу любить тебя и любить жизнь и переносить боль в одно и то же время. Мне даже кажется, боль сделает острее первое и второе, как хорошая оправа делает бриллиант еще прекраснее.

– Полли…

– Конечно, он отравил меня, – продолжала она задумчиво. – И вполне возможно, яд убьет меня, если ничего не предпринять. Но почему бы и нет?

Это только справедливо. Тяжело, но справедливо. Я купила этот яд сама вместе с амулетом. За последнюю неделю он продал множество смертельных ядов в своем омерзительном магазине. Эта сволочь действует быстро, ничего не скажешь. «По гладкой стенке полз паучишка…». Вот и в моем амулете был такой. А что в твоем, Алан? Энни и Тодд? Так? Скажи, так?

– Полли, Туз Мерилл убил мою жену! Он убил Тодда! Он…

– Нет! – отчаянно крикнула Полли и стиснула дрожащими ладонями его лицо. – Послушай меня! Постарайся меня понять! Дело не в твоей жене, Алан.

Он заставил тебя купить – нет, выкупить – твою застарелую рану. И заставил заплатить двойную цену! Неужели ты этого еще не понял? Понимаешь или нет?

Он смотрел на нее полуоткрыв рот… а потом рот стал медленно закрываться. На лице появилось удивленное выражение.

– Подожди-ка, – сказал он. – Что-то там было не так. Что-то не стыковалось на той пленке, которую он мне оставил… Не могу понять, что именно…

– Можешь, Алан! Что бы ни подсунул тебе этот мерзавец – все ложь. Так же, как лживо было имя на письме, которое он мне прислал.

Впервые за все время Алан ее слушал.

– На каком письме?