Нужные вещи (др. перевод)

Брайан различал мельчайшие неровности на поверхности, продавленные кончиком ручки, которой Сэнди Куфакс написал свое имя… их имена.Подпись Куфакса почти не отличалась от напечатанной, только напечатанная гласила: «Сэндфорд Куфакс», а автограф — «Сэнди Куфакс». И она была в тысячу раз лучше, потому что была настоящей.Живой Сэнди Куфакс держал эту карточку в руках и оставил на ней свой автограф.

Но и это еще не все. Здесь было еще одно имя — его собственное. Какой-то мальчик, которого тоже звали Брайаном, дождался любимого игрока перед началом матча на пятачке около раздевалки на стадионе «Эббетс-Филд»; и Сэнди Куфакс, настоящий Сэнди Куфакс,молодой и сильный — успех и слава еще впереди, — взял протянутую ему карточку, может быть, до сих пор пахнущую жвачкой, и написал на ней свое имя… и мое тоже,мысленно добавил Брайан.

Внезапно оно вернулось — то чувство, которое он испытал, когда держал в руках кусок окаменелого дерева. Только на этот раз оно было намного, намного сильнее.

Сладкий запах свежескошенной травы на игровом поле.

Крики и смех из кладовки для бит.

— Здравствуйте, мистер Куфакс, вы не подпишете мне свою карточку?

Узкое лицо. Карие глаза. Темные волосы. Он приподнимает бейсболку, чешет затылок, потом надевает ее обратно.

— Конечно, парень. — Он берет карточку. — Как тебя зовут?

— Брайан, сэр. Брайан Сигвин.

Черк, черк, черк — ручкой по карточке. Волшебство: подпись на пылком воодушевлении. Воплощение мечты.

— Хочешь стать бейсболистом, когда вырастешь, Брайан? — Вопрос явно задан по привычке. Он говорит, не поднимая глаз от карточки, которая лежит на его большой правой ладони, а пишет он левой — той самой левой, которая скоро прославит его на всю страну…

— Да, сэр.

— Тогда тренируйся и больше времени уделяй самым основам. — Он возвращает карточку.

— Да, сэр.

Но он уже уходит, на ленивый бег по мере приближения к скамейке запасных сбиваясь, и рядом с ним бежит его тень…

— Брайан? Брайан?

У него под носом щелкают длинные пальцы — пальцы мистера Гонта. Брайан очнулся от своего видения и увидел довольного мистера Гонта, который внимательно за ним наблюдал.

— Брайан, ты тут?

— Простите. — Брайан покраснел. Он знал, что карточку надо вернуть, но просто не мог выпустить ее из рук. Мистер Гонт смотрел ему прямо в глаза — казалось, он читает его мысли, — и Брайан опять не смог отвести взгляда.

— Итак, — тихо сказал мистер Гонт, — давай представим, Брайан, что ты — покупатель.Просто для примера. Сколько бы ты заплатил за эту карточку?

Брайан был просто в отчаянии.

— У меня есть всего…

Мистер Гонт поднял руку.

— Тише! — сказал он строго. — Прикуси язык! Покупатель никогда не должен говорить продавцу, сколько у него денег! Это все равно что вручить ему свой кошелек да еще вывернуть карманы в придачу. Если не можешь врать, просто молчи. Это первое правило честной торговли, мой мальчик.

Его глаза были такими большими и темными… Брайану казалось, что он погружается в них, как в воду.

— За эту карточку нужно платить в два приема. Половина… и половина. Одна половина — это наличные. Другая — поступок. Понимаешь?

— Да, — сказал Брайан. Он снова почувствовал, что уносится куда-то вдаль —прочь от Касл-Рока, прочь от «Нужных вещей», даже прочь от себя. И единственной реальностью в этой дали были огромные темные глаза мистера Гонта.

— Оплата наличными за эту карточку Сэнди Куфакса с автографом, 1956 года выпуска, — восемьдесят пять центов. Достаточно честно?

— Да, — выдавил Брайан. Его голос доносился откуда-то издалека, очень слабо. Он чувствовал, что растворяется, уменьшается… и приближается к точке, за которой исчезнет вся ясная память.

— Хорошо, — продолжал мягкий, ласкающий голос мистера Гонта. — До сих пор наша торговля шла замечательно. Насчет поступка… Брайан, ты знаешь женщину по имени Вильма Ержик?

— Вильму? Конечно, знаю! — произнес Брайан сквозь сгущающуюся темноту. — Она живет в нашем квартале.

— Да, — сказал мистер Гонт. — Слушай внимательно, Брайан.

Наверное, он продолжал говорить, но Брайан не помнил, что он говорил.

7