Нужные вещи

Отдел № 666. В страшных снах Полли вспоминала этот отдел. Посещала она его трижды. Три собеседования с тремя бюрократами, работавшими в Отделе помощи детям-иждивенцам. Двое из них были мужчины, из тех, кто смотрит на тебя, как на фантик от конфеты, прилипший к дорогим выходным туфлям. Третьим бюрократом оказалась женщина, высокая, крупная негритянка, знавшая, когда и как надо выслушать, когда и как посмеяться. Именно она в конце концов выдала Полли разрешение. Но память об Отделе № 666, располагавшемся на втором этаже, осталась навсегда. Она помнила луч света, ложившийся белесой полосой из окна в конце длинного коридора на линолеумный пол; помнила разносившееся по всему этажу эхо пишущих машинок, стрекотавших в комнатах, куда никогда не закрывались двери; помнила группу мужчин, куривших в углу над урной с песком, и то, как они на нее смотрели. Но яснее всего она помнила, как чувствовала себя в своем лучшем костюме, брючном, из полиэстера, и белой шелковой блузке, и в тонких колготках от Лэггз Ниэрли Нюд, и в туфлях на низких каблуках, помнила, как ей было страшно и одиноко в этом длинном пустынном коридоре Отдела № 666, у которого, казалось, нет ни души ни сердца. Разрешение на пособие она в конце концов получила, но при этом все время ощущала взгляды мужчин, скользившие по ее груди, замечала презрительный изгиб их губ, когда они решали судьбу Келтона Чалмерса, маленького ублюдка этой потаскушки, которая, конечно, не выглядит, как хиппи, о нет! пока не выйдет за порог этого уважаемого заведения, а тогда сразу скинет свой элегантный брючный костюм и белую блузку, не говоря о лифчике, и влезет в старые тесные – посмотрите на мою задницу – джинсы и старую тесную – посмотрите на мои сиськи – ковбойку. Их глаза говорили все, о чем молчали губы, и когда Полли получила первый ответ, она, не раскрывая конверта, знала, что он будет отрицательным. Дважды, покидая это заведение, она плакала, и теперь ей казалось: бороздки от слез на щеках снова жгут и зудят. А еще она помнила, как смотрели на нее прохожие на улице. Никакого сочувствия, одно любопытство.

Она давно заставила себя не вспоминать те времена и тусклый коридор второго этажа, а теперь память вернулась и настолько ясная, что Полли почуяла запах отполированного линолеума на полу, увидела себя в молочно-белом свете, льющемся из окна в конце коридора, услышала назойливый стук пишущих машинок, пережевывающих очередной бюрократический день.

Чего они хотят? Господи Всемилостивый, чего могут от нее хотеть эти страшные люди из Отдела № 666 через столько лет? «Порви его!» – завопил внутренний голос и был так убедителен, что она чуть было не последовала его совету. Но вместо этого вскрыла конверт. Внутри лежал один-единственный листок, ксерокопия. И хотя имя на конверте стояло ее, Полли с удивлением обнаружила, что предназначалось письмо Алану Пэнгборну.

Взгляд ее скользнул в конец письма. Имя, напечатанное под личной неразборчивой подписью, принадлежало Джону Л. Перлматгеру, и от него повеяло чем-то отдаленно знакомым. Она перевела взгляд еще ниже и прочитала приписку: «Ответ на запрос о Патриции Чалмерс». Так, это копия, не оригинал, и тем не менее письмо полностью подтверждает ее догадку о том, что отправлено оно Алану, а к ней попало по ошибке. Но каким образом, во имя всего святого…

Полли присела на банкетку прямо в коридоре и стала читать письмо. И пока она читала, лицо ее отражало вспыхивающие чувства, они сменялись и набегали одно на другое, как тучи на небе в ветреный день: потрясение, догадка, стыд, ужас, гнев и, в конце концов, ярость.

– Нет! – крикнула Полли вслух, оторвавшись от письма, а затем, собрав все силы, заставила себя прочесть его снова, сначала до самого конца.