Нужные железки. Черный остров 1

Ру с трудом удержался от соблазна, чтобы не потрогать сведенные посмертной судорогой когти – острые ли? И так понятно, что не тупые. Чтобы ухватить скользкую рыбу они такими быть просто обязанными. Хорошо, орланы людей не охотят. Инспектор зябко повел плечами, представив, как рушится из небес черно-белая смерть с оранжевым клювом. Нет, нам и людей с едведями хватает для веселья!Перешагнув через поверженное тело хозяина, инспектор огляделся. Знал Кордона не первый год, а в гостях, в длинном доме, ни разу побывать не довелось. Что ж, не так много потерял. Обычная берлога солдата. Немного мебели – узкая кровать, где с женщиной особо и не развернешься, крохотный стол, заваленный чашками, тарелками и прочей посудой, запертый высокий шкаф и множество полок на стенах. На полках – две стопки одежды, банки с «железной» мелочевкой и нехитрой консервацией – такой, что можно чуть ли не в полях соорудить, явно продуктовые мешочки, несколько бутылок темного (а оттого и непроницаемого для любопытного взгляда) стекла, четыре канистры-десятки, походные чайник и кастрюлька с крышкой, закопченные до густой черноты. Лежал округлый мягкий чехол из желто-красной пывыхи – очевидно, с самопалом – для факелнета коротковат. На отдельной полке, у шкафа – чтобы от солнечных лучей закрывал, черепа. Три человеческих- один с чудовищным проломом на макушке, то ли обухом топора, то ли крабьим молотком херакнули. Один сивучиный. Два едвежьих. Оба просто гигантские – по полметра точно. И клыки-ножи в полтора пальца! Вокруг черепов лежали разноцветные камни, зеленые, красные, прозрачные, черные… Над черепами, на подкладке из полированного дерева в виде капли воды, крылья. Слева – пестрота филина, справа – строгое сочетание белого и черного – белоплечий орлан. Под крыльями – на гвоздиках висели высушенные лапы хищных птиц.

Инспектор обошел комнату кругом. Еще раз осмотрелся. Вроде все разглядел, что хозяин показать хотел. Залезть бы в ящики запертого шкафа… Но за такое бьют ножом в печень и бросают истекать кровью. И ни один суд не посмеет обвинить солдата, убившего инспектора за излишнее любопытство.

– Сложно жить в нашем жестоком мире любознательному человеку, – грустно заключил Ру и сел на кровать напротив лежащего Кордона. Солдат чуть слышно сопел, уткнувшись лицом в циновку.

– Просыпайся, надежда Руруя, – ткнул инспектор комкома ногой в плечо.

– Спишь, – подтвердил Ру, не желая противоречить очевидному, – спишь, и тебе снится, что тебе очень хочется поссать. Аж глаза пожелтели, так хочется. Жур-жур-жур бежит водичка…– Нахер иди, – просипел Кордон, не отрывая лица от пола, – я не надежда, я сплю.

Для убедительности инспектор приоткрыл кран на умывальнике. Тот соорудили не из банальной канистры, как у практически каждого, а из пластикового ящика с неприлично толстыми стенками. Наверное, когда-то это был переносной холодильник.

Ру снова вздохнул – сколько у предков имелось полезных железок. И до чего они докатились, а?

Кордон лежал неподвижно. Но капля вытекала за каплей. Ру приоткрыл сильнее. Потек ручеек.

– Сука ты, – прохрипел наконец комком. Поднял голову, уставился мутными красными глазами на инспектора. – А, а я тебя знаю. Ты Валрус, который, инспектор по.

– Тот самый, – Ру завернул кран, – который по всяким разным вопросам.

– Выпить есть? – Взгляд Кордона блуждал по комнате, остановился на инспекторе.

– Откуда? – развел руками тот. – Я ж на службе с собой не ношу, а где у тебя что лежит, я не знаю.

– Ничего не лежит, – мотнул головой комком и покаялся, – я все выпил.

– Силен! Вот что горе с людьми делает.

– Радость, – с похмельной искренностью признался солдат. С кряхтением, перевалился, сел, облокотившись на кровать, посмотрел искоса на Ру. – Я тебя сучил, инспектор, а ведь падла не ты, а я. Ты по службе мудак, а я по жизни.

– Бывает, – дипломатично заметил Ру.

– Самое нормальное человеческое чувство, – Ру встал с кровати, поправил замявшееся тощее одеяло. Зачерпнул чашкой – хорошая чашка, старая, с гербом пограничников – воды из умывальника, протянул Кордону.– Нихера оно не бывает! – Кордон стукнул кулаком по стене. Стекло на полках и столе мелко задребезжало. – Люди погибли, а я радуюсь. Как борян самый настоящий. Едведь я дикий, а не человек…

Тот кивнул, принял. Выпил одним глотком. Только кадык дернулся.

– Что Ильф гондон, что Провод. Что один херню вечно делал, что второй.

– Судьба такая у Ильфа, что парус ему криво поставила, и щитомордника из норы вытряхнула.

– Я Провода все собирался позвать выйти поговорить, – икнул комком, – я бы ему башку открутил.Ру снова набрал воды, и, сев обратно на кровать, протянул чашку комкому. Кордон выпил и эту, но помедленнее.

– И на полочку? – Ру указал в сторону трофейной стены.

– Такое говно и на полку? – удивился комком. – В сортир. И гадил бы на него каждый день. А хули он?

– И действительно…

– Ибо нехуй, – утоливший жажду Кордон протер лицо, зевнул.

– Слушай, а зачем умывальник у тебя из холодильника?

– Так там набивка вся осталась. Летом вода холодная, зимой можно пару чайников туда плеснуть и не стынет долго.