Нужный образ

Джош чувствовал, что мы успешно представляли имидж Келли, драматично, но все же эпизодически. Дебаты должны были дать Келли возможность выкристаллизовать свои идеи, особенно на уровне штата. Он предложил, чтобы мы подготовили серию речей о растущем кризисе городов и о программе для его разрешения. Она должна была включать «значительные и смелые предложения» по негритянскому образованию, занятости бедных, как белых, так и черных, но должны были концентрироваться на анализе бедности.

— Помнишь, Келли, как однажды вечером в библиотеке ты говорил нам о развале негритянской семьи и об ужасающем отсутствии мотиваций для бедных? — спросил Джош.

— Но я полагал, что уже достаточно осветил эту тему, — запротестовал Келли.

— Конечно, ты это сделал, но ведь это было несколько месяцев назад, — заметил Джош. — Я помню, тебе пришлось соревноваться за место в газетах с катастрофой большого корабля на море. В тот день тебя просто похоронили. Так всегда бывает во время кампании: иногда избиратели знают, о чем ты говоришь, иногда их внимание отвлечено чем-нибудь более драматичным, более значимым для их собственных жизней, чем то, что говорит политик.

— Кому-то придется обратиться к Джентайлу, — сказал Люк.

— Думаю, это следует сделать Лейси, — внес удивительное предложение Джош.

— Лейси?

— Разве вы забыли, что Лейси работала на Джентайла в его первую кампанию и откопала для него значительный материал?

Он повернулся к Лейси:

— Правильно, любимая?

— Джош, но я не могу идти к Джентайлу.

— А почему бы и нет? Он по-прежнему настроен дружелюбно. Разве он не прислал нам замечательную телеграмму?

— Полагаю, Лейси достигнет с ним большего, чем любой из нас, — сказал Лютер.

— Брось, Лейс, это последняя задача, — произнес Люк.

— И Келли согласен со мной, — отметил Джош.

— Значит, вы оба сговорились, ничего не сказав мне?

— За сандвичем с сыром и пивом в три часа утра, — весело сказал Джош. Он протянул ей листок бумаги. — Здесь номер личного телефона Джентайла. Ты только назови свое имя секретарю, и держу пари, он встретится с тобой днем. Сегодня у него лишь одно выступление на митинге в нижнем Ист-Сайде, а потом обед.

Лейси посмотрела на нас с досадой, а потом повернулась к Келли.

— Я бы очень хотел, чтоб ты сделала это, Лейс, — произнес он.

Конечно, Лейси позвонила, и удивленный Джентайл пообещал встретиться с ней после дневного митинга.

* * *

С самого начала лагерь Джентайла был расколот нашим предложением: некоторые считали это прекрасной возможностью, другие предупреждали Джентайла, что он попадет в медвежью ловушку. Но Джентайл был не только мужественным человеком, он еще и обладал инстинктом игрока. Его собственный опросы показывали, что Келли отвоевывает свои позиции и может медленно выйти вперед с помощью беспрецедентного выступления по телевидению, которое мы запланировали на последние пару недель до выборов. Не было секретом, что деньги Шеннонов текут на телестудии. И не важно, как громко и часто он будет кричать о несправедливости и неэтичности — зрителей все равно будет много. Дебаты могут быть хорошей возможностью для нас быстро вырваться вперед и заработать блестящую победу. В добавлении ко всему, выиграв или проиграв, это общенациональное выступление было бы бесценно, потому что Джентайл теперь более чем когда-либо раньше посматривал на Пенсильвания авеню.

И, кроме того, по счетам платила группа Шеннонов.

Джентайл принял предложение в телеграмме, отправленной Келли, после того как сначала позвонила Лейси. Он был политиком, но еще и джентльменом.

На секретном заседании Люк с Лютером и штат Джентайла выработали основные правила, необходимые, но мелкие детали, такие, как полиция, контроль над толпой, одобрение площадок от федеральных, местных властей и властей штата, а также телевизионное расписание.

Бурная неделя дебатов привлекла общенациональное внимание. Келли и Джентайл были любимцами толпы; оба уравновешенные, обаятельные, остроумные и прекрасные ораторы. Толпы увеличивались вместе с аудиторией и одновременным ростом чувств, что два могущественных политика на американской политической сцене подходят к последней дистанции голова к голове. Опросы показывали то же, хотя стараясь быть как можно более объективным, я считал, что Келли медленно выходит вперед. Джош тоже так считал, но Лейси заметила, что Джентайл брался за все более значимые проблемы, а его программа была четче, чем раньше.

Джош и Келли круглосуточно работали над речью для четвертых дебатов, и она получилась впечатляющей. Лоуренс был возрожден к жизни, и, хотя Келли протестовал, Джош настоял, что ничто не может быть лучше фразы «Я видел». В своей речи Келли впервые рассказал о роли, сыгранной Джином Абернети, и о том, как он погиб.

Пятые и последние дебаты прекрасно могли определить результат.

Было очевидно, как писал обозреватель в лондонской «Таймс», что мы были свидетелями не просто дебатов двух соискателей губернаторского поста, но возможно следующих кандидатов в президенты, столкнувшихся в предварительной стычке.