Нужным быть кому-то (СИ)

— Скорее ухлестали, но я в восторге, это не баня, а сказка!

Вывалившиеся из бани Шишкины пошли как ни чем не бывало готовить шашлыки, по двору плыл запах жареных чебуреков. Под яблоней накрывали стол, в баню пошла вторая партия мужиков, Палыч с дедом Вовкой и мелкие — Лёха, Матюха и Тимошка.

Лешка с Палычем намылись-напарились быстро, а вот остальные подзадержались. Женщины же сильно не задерживались и к готовым шашлыкам все раскрасневшиеся и распаренные уселись за стол.

— Ну, с легким паром всех!

Дед Вася все-таки притащил свою самогоновку, настоянную на почках смородины, мужики, попробовав понемножку, похвалили, дед расцвел:

— А я и говорю. Своя-то завсегда лучшее, чем из кооперации. Ох, Танька, чебуреки у тебя славныя, шашлыки-то не по зубам.

— Мы тебе один большой слепили, возьмешь домой.

Эт-то да! На неделю хватит!

Долго сидели, как-то незаметно стемнело, по двору тускловато засветили фонарики на солнечных батарейках, стало прохладнее, отправили детей спать с Марь Иванной и бабой Леной, а сами, неспеша потягивая пиво, расслабленно сидели, лениво перебрасывались словами.

Баба Таня притащила разные кофты и ветровки:

— Накиньте, после бани-то, прохладно становится уже. Володя, ты нас побалуешь?

Палыч кивнул, взял гитару и заиграл Визборовскую: «Милая моя, солнышко лесное», Горшков обняв свою Маришку поддержал его. Голос у него оказался приятный, все притихли, слушая Калину и Сашу. Помолчали после песни, а потом долго сидели, слушая и подпевая мужикам… Гитарные переборы, негромко поющие женские и мужские голоса в притихшей к ночи деревне были слышны по всей Цветочной улице.

— Жаль, — вздохнул Колька, — в понедельник уезжать, тут у мамки расслабон полнейший, прямо как в детство попадаешь, а дома, блин, опять проблемы, работа… и чё мы так быстро вырастаем?

— Да вон уже рябина краснеет, листья желтые появляются… и мне скоро уезжать, — протянул Мишук.

— Один я не грущу — как самый младшенький так близко к мамане и остался, да и я без своей Каменки болею, всё немило, — в кои веки серьёзно сказал Ванюшка.

— Да, хорошо, когда мамка есть, всегда есть к кому приехать и ощутить свою нужность и любовь, — задумчиво протянул Горшков, — вам, мужики, позавидуешь, ваша баба Таня-такая славная!

— Плохих не держим! — тут же откликнулся Ванюшка.

Застучали по листьям капли тихо подкравшегося ночного дождя, начали прощаться.

— Если за ночь дождь не разойдется, то утречком можно в лес за Аксёновкой сгонять за грибами, городские все на жарёху подсели, только подавай, с утра тогда приду за тобой Саш. А мелкие пусть, вон, до посадки прогуляются, недалеко и сыну твоему понравится. Он мальчишка любопытный до всего, а Варя с Верой такие знатные грибники стали, без грибов ни одного дня не приходят, хоть пяток да несут.

Добежали под дождиком до Козыревского дома, их встретило сонное царство, даже бабули спали. Постояли, полюбовались на разметавшегося, спящего со счастливой улыбкой Саньку, прикрыли одеялами девчушек, Марина ласково погладила нахмуренный во сне Лёшкин лоб:

— Спи, мужичок, спи, наш талисман, пусть тебе светлые сны снятся!

— Дед! — Лёха перевернулся на бок и засопел успокоенный.

На цыпочках прошли в другую комнату:

— Саша, как же нелепо, ребенку всего девять, а он вместо «мама» во сне говорит «Дед» и успокаивается, жутко представить!

Ей, как никому другому, было непонятно, как можно не любить нормального, умненького, здорового ребенка.

— Знаешь, — задумчиво сказал Горшков, — я ведь ни разу не слышал, чтобы он мать вспоминал, Иван как-то обмолвился, что она его с рождения не любила. Бабушка, жена Ивана, у него была за мать.

Марина ошарашенно смотрела на него:

— Неужели такого славного можно не любить? Он же чудо-ребенок, такие дети — редкость. Я за день посмотрела как он о сестричках заботится, Саньке внимание уделил, с ребятишками-друзьями успевает пообщаться, Вале что-то принести — унести, тренировка ещё, да такой сын — это же как Божий подарок! Какой же надо быть стервой!!

— Иван-то после гибели сына и жены весь закаменел, а Лешка своих трёхлетних сестричек опекал, я давно с ним не как с ребенком, а как с мужиком общаюсь, да и трудно представить Лёшку и сосюканье. Мужик вырастет, как скала надежный!

За открытым окошком шумел неспешный, убаюкивающий дождь, и спалось под него, да после бани — необыкновенно сладко.

10

Проснулся Горшков от недалёкого кукареканья, полежал, послушал, как где-то рядом надрывается петух, ему в ответ донеслось ответное, с дальнего конца деревни кукареканье, и ближний с новой силой опять завопил.

Встав, Саша выглянул в окно — на соседском заборе стоял чудной красоты петушина: черно-рыже-золотой, с красивым гребнем, черные перья отливали на солнце изумрудно-зеленым и Горшков залюбовался им.

Во дворе появился дед Ленин:

— Здорово, Саш! Ну что идем в лес?

— Да, ща умоюсь. Какой красивый петух, прям павлин.

— Этот? Да, он самый красивый и самый горластый в деревне, а ещё ревнивец, к своим курочкам близко никого не подпускает.