NWT. Три путешествия по канадской Арктике

Детишки резвились вокруг собак, и, естественно, собаки были возбуждены. В результате, увы, не обошлось без эксцессов. Бэр – один из самых крупных наших псов – покусал ребенка. Вообще-то, ездовые собаки абсолютно не агрессивны по отношению к взрослым, даже совсем для них посторонним. Я в этом неоднократно убеждался сам. Однако по отношению к детям, особенно приближающимся к ним по неосторожности на близкое расстояние, они не так терпимы. Были случаи серьезных покусов детей и на ранчо Уилла во время массовых визитов публики. Поэтому мы всегда особо предупреждали родителей и просили не оставлять играющих детей без присмотра рядом с собаками. Скорее всего, такая избирательная агрессивность собак объяснялась тем, что дети, рост которых соизмерим с ростом собаки, расценивались последними как некая вполне доступная добыча, откуда и могла возникнуть опасная для ребенка ситуация, особенно, если ребенок дразнил собаку. В результате нашего и родительского недосмотра вчера во время проводов один из ребят был покусан. Возмущенная мамаша потребовала, чтобы собаке был сделан анализ на бешенство, и собаку сегодня забрали из упряжки и увезли на сноумобиле в Йеллоунайф. Обещали завтра привезти ее назад, если все будет нормально.

Все это, конечно, чрезвычайно печально и может, помимо всего прочего, обернуться большим штрафом. Уилл уже сталкивался с подобными проблемами, когда его собаки покусали ребенка.

Зато сегодняшний наш день можно назвать выдающимся. Сначала мы довольно медленно шли по озеру, так сказать, плелись нога за ногу, а точнее лыжа за лыжу, скользя с Ульриком по обе стороны от нарт. У меня опять отказало левое колено. Этого вполне можно было ожидать после такого бурного старта, когда пришлось долго бежать за упряжкой. Выйдя из парка, мы должны были пересечь практически весь город по холмам, переходя автострады по бесснежному асфальту. В результате такого продолжительного кросса по пересеченной местности в маклаках у меня, конечно, сбилось колено. Сказалась давняя травма сустава. Нога и сейчас побаливает, поэтому бежать я сегодня уже не смог, но на лыжах передвигаюсь пока еще более или менее нормально.

Поскольку мы предполагали, что до Сноудрифта – деревушки на противоположном, восточном, берегу озера, следующего пункта нашего путешествия, дорога будет хорошей – по крайней мере, так нам пообещали – карту мы доставать не стали. Тем не менее очень скоро она нам понадобилась, поскольку дорог оказалось слишком много. Карта, как и у всех уверенных и самоуверенных путешественников, лежала, естественно, на дне саней, и мы поленились ее вытащить, решив, что можно идти наугад в генеральном направлении.

Свернув через два часа с озера на какую-то замысловатую просеку, мы все дальше и дальше углублялись в дебри, причем след на этой просеке был только один – от «Бурана». Кувырканий было больше, чем достаточно, потому что уж слишком сложно путешествовать по узкой тропинке с гружеными нартами, когда каждый поворот крутой, нарты упираются, врезаются в какие-то деревья, ломаются, переворачиваются. Крики, стоны, собаки возбуждены, лезут все время не туда, куда надо, веревки путаются. Вдобавок к этому еще и снег глубокий по сторонам.

Короче говоря, все мы взмокли. Пришлось идти медленно, помогая друг другу. Передвижение наше было, в общем-то, достаточно опасным, потому что один должен был бежать перед нартами, другой – сзади, и при этом надо было глядеть в оба, чтобы ногу не подвернуть и чтобы нарты тебя не придавили и не размазали о первый попавшийся ствол.

Так мы шли, наверно, часа полтора, пока не вышли на небольшое открытое пространство. Здесь мы решили остановиться и, наконец, определить, где же мы находимся, потому что продолжать движение в том же, наугад выбранном, направлении было бы неправильно. Поскольку все равно весь груз нужно было перепаковывать, мы, наконец, достали карту и, определив координаты, выяснили, что шли совершенно не туда. Мы выругались – каждый на своем языке, подкрепились и, развернувшись на открытом месте, стройными рядами пустились в обратный путь.

Вся эта операция без учета ругани продолжалась с одиннадцати до четырех часов дня с небольшим перерывом. Мы совершенно вымотались, и маклаки промокли насквозь. Сейчас они у нас сушатся – не знаю, успеют высохнуть или нет, поскольку были такими мокрыми, что хоть выжимай.

С утра температура была минус 10 градусов, и спать ночью было достаточно комфортно, однако в японском мешке – а в этой экспедиции мы пользовались спонсорскими дарами японской фирмы «Mont Bell», производящей экспедиционное снаряжение, – было тесновато и оттого жарко.