NWT. Три путешествия по канадской Арктике

Лонни рассказал, что благодаря удачному выбору направления движения – с запада на восток – они все время имели попутный ветер, что, конечно, очень и очень облегчало передвижение. Однако незадолго до окончание маршрута приключилась беда: во время особенно холодной ветреной ночи, когда они с упряжками вынуждены были заночевать на бесснежном льду, погибло сразу 15 собак! Собаки просто были не подготовлены к таким условиям. Когда нет снега, который зачастую служит отменным одеялом для ездовых собак, им становится очень трудно пережить ветер и холод.

Собак было очень жаль, но их не вернешь, а пресса, по словам Лонни, уже точила перья, чтобы заклеймить путешественников. Двум членам экспедиции пришлось сойти с дистанции, потому что не оказалось упряжки. Начинали маршрут вчетвером, а заканчивают его вдвоем. 24 апреля они должны вернуться в Черчилл и оттуда отправиться домой, в Миннесоту – Лонни оказался земляком Уилла. Чувствовалось, что молодые (а им было лет по тридцать) путешественники в этой непростой ситуации искали поддержкиу Уилла – признанного гуру в кругу путешественников на собачьих упряжках. Они выспрашивали, как лучше вести себя с прессой, как и где публиковать книги о путешествии и т. д.

Мы пригласили их на ужин, они притащили виски, а мы с Мицуриком сварили рису.

Уилл вечером перед уходом на связь – он где-то отыскал работающий телефон – попросил меня препарировать уже оттаявшую тушу. Необходимо было разрезать ее на мелкие куски и вновь заморозить, чтобы завтра взять с собой.

Вооружившись длинным ножом, я, как заправский мясник, начал отслаивать от туши куски мяса. Мицурик мне ассистировал, держа большой полиэтиленовый пакет. Кости и то мясо, что казалось нам подозрительным, шли собакам. В общем разделывал я эту тушу около часа под восторженные причитания Мицурика.

Наша прозекторская работа была прервана довольно неприятным и, прямо скажем, неожиданным событием. Будь мы поопытнее и проживи мы в этом доме дольше чем два дня, мы, наверное, сумели бы это событие предотвратить, но увы… Мы не придали никакого значения внезапно раздавшемуся сильному стуку в стену дома – постучали, постучали да и успокоились. Однако, что гораздо хуже, совершенно спокойными остались и мы, а ведь оказалось, что нас, дураков, этим стуком предупреждали…

Минут через пять после этого стука внезапно, казалось, разверзлись хляби небесные: со стены ванной комнаты хлынула потоком вода, с шумом наполняя помещение. Вода прибывала очень быстро, на пол налилось, наверное, сантиметров десять, пока я сообразил крикнуть Мицурику, выскочившему в коридор, чтобы он выбежал на улицу и прекратил это безобразие.

Через минуту в ванную заглянул какой-то испуганный старенький эскимос и сказал: «Я ведь вам стучал – хотел кого-нибудь вызвать. Похоже, что-то там у вас замерзло, перекрылось, но я до вас не достучался и решил подать воду». Короче говоря, поток был остановлен, и вода стала стекать в отверстие ванны. Как водится, в разгар нашего злополучия прибежала Линн и неожиданным образом завершила дело, сказав: «Вот, наконец-то, выпал случай помыть пол!». Удивительная женщина – ни слова упрека ни по поводу окровавленной ванной, ни по поводу потопа. Так просто и совсем буднично она сказала: «Бывало и хуже». Возникло ощущение, что и крови бывало побольше, и перелив случался посерьезней.

Несмотря ни на что, я все же разделал тушу и вынес все на балкон, а Мицурику отдал кости и оставшиеся куски мяса и велел отнести собакам. Однако понял Мицура, что надо делать, или нет мне было не ясно. Японский синдром прогрессировал – Мицура продолжал со всем, что ему говорилось, соглашаться, а делать все совершенно наоборот. Так, сегодня с утра мы с Уиллом и Джоном пошли звонить, договорившись встретиться в мастерской. Неожиданно для нас Мицура поплелся за нами. Уилл, не выдержав преследования, повернулся и долго изучающее смотрел на приближающегося Мицурика.

– Мицура, куда ты идешь? – спросил он.

– Иду за вами.

– Мы же договорились встретиться в мастерской!

– А-а-а, да-да-да, – сказал Мицура и пошел в мастерскую.

Джон, проводив взглядом удаляющуюся фигуру нашего загадочного друга, сказал мне печально: «Sometimes he looks mentally retired…», то есть немножко свихнувшийся. Действительно, иногда Мицурик кажется очень странным, но, возможно, это связано с плохим знанием языка.

Вопреки ожиданиям Мицурик к нашему приходу уже был в мастерской, причем не один. С ним был Лонни. Немного потолкавшись около саней, мы по предложению Мицурика – здесь он оказался куда проворнее нас – пошли в кафе. Еще одна приятная особенность Арвиата, которая отличает его от более крупных населенных пунктов на Большой земле: пирожных и кексов в кафе оказалось значительно больше, чем посетителей. Не избалованный, как видно, вниманием владелец этого заведения принял нас чрезвычайно радушно, и мы отдали должное всему богатому ассортименту. Кофе лилось рекой, пирожные таяли во рту, а не в руках.

Дома нас поджидали Джон с Уиллом, и мы, вполне удовлетворенные прошедшим днем, стали обсуждать планы на завтра.