Нынче у нас передышка

О том, как девушки-санитарки спасают раненых под огнем противника, уже много писано — это факт. Также и уход их за ранеными и больными бойцами, конечно, очень приятен, гораздо приятнее, чем если бы вместо них были мужчины. В общем, за все это хвала им и честь: они делают огромную работу на фронте и гордиться этим имеют неотъемлемое право.

Все вышесказанное является, как бы сказать, деловой стороной вопроса, а теперь мне хочется немножко проанализировать еще моральную, что ли, сторону моей темы, то есть "Женщины на фронте".

В основном, придется коснуться их взаимоотношений с мужчинами и затем сказать пару слов о том влиянии, которое оказывает на них фронтовая жизнь. Чтобы не ограничиваться в этом вопросе одними заключениями, чтобы избежать голословности, я, для начала, хотя бы вкратце опишу жизнь тех женщин, с которыми мне приходилось сталкиваться, то есть женщин нашего полка. Начнем с самой первой — наш полковой врач, женщина в чине капитана медицинской службы. Ей 25 лет. Она москвичка. Наружность ее самая обыкновенная. По крайней мере, нет в ней ничего неприятного. В общем, по нашей мужской оценке, как баба она вполне удовлетворительная. Замужем до войны не была, но все же поступила к нам она, будучи отнюдь не наивненькой. В Москве у нее хорошая квартира и любящие папа и мама.

Эпопею свою она начала с того, что вступила в сожительство с нашим командиром части. Такое предпочтение начальству бывает очень и очень часто Думаю, что фронтовики согласятся со мной, если я, в целях упрощения формулировки, скажу: "Полковой врач, ее ли это, конечно, женщина, живет с командиром полка; батальонный — с командиром батальона; ротный санинструктор — с командиром роты, батарейный — с командиром батареи и так далее". Конечно, часто бывает и не так но, во всяком случае, такая "организационная структура" в этом деле весьма характерна. Дело в том, что уставные обычаи в армии настолько сильны, то есть во всем и всегда отдавать предпочтение старшим по званию и должности что эти «старшие» обычно имеют в деле любви вдвойне выгодную позицию. Во первых, и сами женщины предпочитают людей вышестоящих, и, кроме того, в силу описанных мною выше уставных традиций, подчиненные-мужчины предоставляют все возможности своему начальнику. Если начальник части или подразделения захочет связаться с женщиной, поступившей в его подчинение, чаще всего он, во-первых, не встретит особого сопротивления со стороны намеченного объекта, а во-вторых, у него не будет соперников. Но начальнику следует сразу же по прибытии в его подчинение женщины конкретно и явно определить свое отношение к ней, ибо подчиненные будут живо интересоваться этой ситуацией, и если будет видно в течение первых же дней, а иногда и часов, что начальник не думает заняться вновь прибывшей, то кто-либо из других, меньших начальников, возьмет инициативу в свои руки. Такой неписаный закон обычно имеет место, если сама по себе вновь прибывшая женщина представляет нечто привлекательное. Причем мы здесь, конечно, гораздо менее требовательны, чем в тылу. Если же этой привлекательности в объекте нет, то начальство обычно ею заниматься не будет, и она попадет в зону интересов сержантского и рядового состава. И в этой зоне старшины и сержанты будут иметь преимущество перед рядовыми. В общем, бедному солдату в отношении любви на фронте если и достается, то только самый последний сорт. Впрочем, слово «любовь» употреблять в этих моих рассуждениях будет кощунством потому, что если любовь и существует где-нибудь на этом свете, то уж, во всяком случае, не на фронте. А здесь одна е…

Если все вышесказанное можно назвать некоторым правилом, то, как и из всякого правила, и здесь бывает много исключений. Однако я далеко отвлекся. Вернусь к начатому описанию существовавшей у нас А. Ф. М. Впрочем, подобные отступления будут у меня и в дальнейшем, если они будут, кстати, ибо меня ведь интересуют, собственно говоря, не те живые персонажи, о которых я пишу, а те выводы и заключения, которые можно сделать, опираясь на факты из их действительного существования.